Андрею очень хотелось спать, все тело было расслаблено и не поддавалось тихим просьбам мозга вытащить руку из-под одеяла и поискать вдруг куда-то пропавшую подушку. Маясь мыслями в поисках подушки, Андрей медленно вырывался из сонливого бреда. Ему с большим трудом удалось опустить руку на пол и пошарить ее возле дивана. Шершавый пол стал пощелкивать облупающейся краской от вялых манипуляций Андрея, чешуйка краски попала под ноготь. Подушки нигде не было.
Андрей не желая сам того просыпался. Ощущение, что всё хорошо бесследно исчезло, как если бы он его и не знал вовсе. Остро ощутимая усталость отступила, но тяжесть от минувшего, казалось, бесконечного дня умножилась.
Всего лишь две минуты и голова стала светлой и легкой. Спать совершенно не хотелось. Вместе с усталостью в теле Андрей встал с дивана и, не зная, куда себя деть медленно побрел к двери.
Ночь широко и щедро распахнула перед ним свои объятья, и он с головой окунулся в волшебно пахнущую осенью темноту. Насыщенный кислородом воздух ярким контрастом вытеснил из легких остатки душного воздуха, пропитанного лекарствами и каким-то особенным сыроватым запахом всех старых предметов находящихся дома и самими ветхими стенами дома. Воздух был настолько чист, настолько пропитан осенней сухой природой, что надышаться им всласть будто бы даже было невозможно. Каждый вздох приносил столько наслаждения, что Андрею почудилось, будто только сейчас настоящая жизнь встретилась на его пути и он, наконец, смог рассмотреть ее, распробовать и понять всем своим существом, кто она есть такая.
Перестав глубоко дышать, потому как уже начала кружиться голова, Андрей легонько сошел со ступенек и не спеша подошел к калитке. Он облокотился о ее ржавеющее железо и почувствовал озноб, пробежавшийся по телу. Для начала осени погода была теплая, но холод металла намекал, что не будет здесь долгого тепла и стоит помнить о недалеких морозах. Но Андрей в упор сейчас не замечал никаких намеков. Он был в совершенно новом для себя мире, был им одурманен и не замечал от того никаких в нем недостатков. Он стоял и в тихой тайне от себя ждал некоего продолжения. Ему, словно все убегающим вдаль миражем чудилась какая-то сказка. Андрей не знал о ком и о чем сказка и даже мутно себе не представлял ее сюжет, но почему-то искренне верил в ее существование.
Он стоял и смотрел в непроглядную тьму. Звезд не было видно. И только кое-где на земле, редкими желтыми точками лежали огни, но они вскоре все погасли. Люди легли спать.
А фантазия сделала резкий поворот и Андрей вдруг оказался в совершенно другом месте. Пропала сказочная осень, пропала калитка, холод которой был приятным, а вспыхнули звезды. Ярко вспыхнули. Андрей, рисуя картину, чуть зажмурился. Но быстро освоился в новой фантазии, и тут же небо над головой у него потускнело, пробрело неестественный грязноватый оттенок и звезды осторожно померкли.
Это оказалась северная окраина мегаполиса, крыша многоэтажного дома, самодельная новенькая беседка троюродного брата. Крыша беседки откинута назад, чтобы можно было разглядеть тусклые, редкие звезды и более примечательный месяц. Свет города отнимал естественную красоту неба, заглушал свечение звезд. И только с крыши высокого небоскреба, в котором жил Глеб, можно было при удачном стечении погоды и времени суток разглядеть на далеком, затуманенном городской жизнедеятельностью небосводе, проступающие тусклые звезды.
– Звезды и днем есть, – очень спокойно и довольно сказал Глеб. Ему абсолютно все нравилось, что сейчас происходило.
– И что?.. – с долей разочарования произнес Андрей, – их сейчас-то невидно. Я знаю, что они всегда на небе. И что с того?
– Ну как? Здорово же, вот идешь днем по городу и знаешь, что вместе с солнцем на тебя светят звезды. Вот они! – протянул руку вверх, показывая, – только подумай, всегда здесь!
Глеб подошел к столу, налил себе в чашку, чуть больше половины, крепкого неслащеного черного чая и плеснул в него щедрый глоток коньяку. Эта смесь была самым любимым его напитком. Ничто ему не доставляло такого удовольствия, как сидеть на крыше и пить эту горьковатую, бодрящую смесь.
– Глеб, это же ерунда. Полнейшая ерунда!.. Тот же самое чувствовать запах апельсина и не иметь возможности его съесть.
– Я не люблю есть апельсины. А вот аромат у них вкусный.
Андрей начинал злиться на брата. Ему казались поверхностными и даже глупыми рассуждения Глеба. Может тот еще предпочтет наслаждаться одними мыслями о своем любимом чае и даже не держать в руках наполненную им кружку?