Андрей сидел поодаль и ослепленный солнечными бликами, не видел выражения лица Полины. Но, продолжая наблюдать, видел, как она вышла из воды, засмеялась в ответ на какие-то слова подруги, взяла полотенце и не спеша стала вытираться. Потом, продолжая разговаривать и веселиться, присела на песок, укрыв широким голубым полотенцем спину. Проскользил по поверхности воды и ушел на пляж неощутимый ветерок. Его не почувствуешь, но влажная кожа Полины покрылась мурашками и, девчонка невольно взглянула на солнце, пожелав, чтобы то ее тут же согрело.
Андрей всё сидел и смотрел. Ему с каждой минутой всё больше нравилось ничего не делать. Проводив взглядом Полину с подругами, он перебрался под тень ивы и задремал. Его нисколечко не тревожили шумные компании у пляжа. Наоборот, когда он не был слишком погружен в сон, ему нравилось слышать поодаль от себя бурное движение. Но долго дремать у него не получилось. Чья-то собака подбежала к нему и быстро обнюхала его всего с головы до ног. Андрей полусонный отмахнулся от нее. Собака убежала, а он поднялся с земли, сел на бревнышко и, облокотившись спиной о дерево, стал смотреть на воду.
И было бы очень хорошо, если бы получилось просидеть точно так, как сию минуту, до поздней ночи, до раннего туманного с заспанными лучами солнца рассвета, до первых жарких лучей нового дня. Но пробыл у пруда он только до заката. Когда солнечный диск наполовину погрузился за горизонт, а другой половиной еще освещал пруд и ближний лес, Андрей поднялся с места и побрел домой.
– Совсем стемнело, – проговорил Андрей. Он держал Полину в своих объятьях и где-то совсем далеко в его сознании бродили простые, но замечательные мысли. Но Андрей не собирался ими делиться. Он был уверен, что сегодня же все его мысли сбудутся и превратятся в прекрасный весенний вечер, где они с Полиной будут беззаботно счастливы.
– Это только кажется. Вон, всмотрись в окно, там немного светлее, чем в доме.
– Всё равно мы уже опоздали? – нисколечко о том не сожалея, сообщил Андрей.
– Куда? – извернулась Полина, перевернулась на другой бок и посмотрела Андрею в лицо.
– Смотреть на закат, – как ни в чем не бывало отозвался он.
Андрей был немного недоволен, что Полина стала швыряться и не лежала спокойно в его объятьях. Но вместе с тем ему доставляла удовольствие ее возня. Он чувствовал каждое ее движение. Будто она запуталась в одеяле и пыталась выбраться из него. А Андрей лежал, не шевелясь, и больше сейчас ему ничего не хотелось.
Перестав возиться, Полина села на кровати.
– Зато мы прекрасно успеваем посмотреть на звезды.
Андрей усмехнулся. Ему вдруг стало лень отвечать. Тем более, что и отвечать то незачем было. Он мысленно соглашался с Полиной. Но неожиданно ему пришлось заговорить.
– Ты куда?
– Я уже очень есть хочу. Я блины печь, а ты принеси, пожалуйста, баночку варенья.
Андрей, вглядевшись в темноту, слабо уловил ее движения. Полина быстро собрала волосы и на макушке головы сделала пучок.
– Какое? – протянул Андрей, имея в виду не вид варенья, а сам факт случившегося разговора.
– Какое тебе хочется, – легко ответила Полина и убежала.
Слишком много Андрей расслабился и теперь никак не мог заставить себя сделать хоть что-нибудь. Он не успевал за сиюсекундными Полиниными действиями. И был абсолютно уверен, вглядываясь в густую серость сумерек за окном, что соберись он и выйди на кухню, как Полина, допивая чай, ему тут же скажет:
– Я уже поела. Ешь, пока блины совсем не остыли. Варенье я вишневое принесла, не нашла клубничное.
Андрей усмехнулся своей фантазии и, приподнявшись на кровати, призадумался. Всё и сразу охватил он мысленно. Прошлое, настоящее и будущее… Очень объемным показалось ему всё вместе. Объемным, целостным и правильным. И никак не получалось остановиться на чем-то конкретном. Мысли легко и быстро перелетали, словно бабочка с цветка на цветок, от одного события к другому. И, казалось, не было никакой возможности остановиться на одной из них. Вот он едет домой, а впереди летние каникулы и последний курс института. Тут же почему-то вспомнилась быстрая встреча с Олесей у дверей магазина. Заросли вишни у бабушки в огороде, которые все-таки он проредил, вырубив старые, сухие ветки. Андрей ясно представил себя за работай в саду, а потом в руках со старым ковшом полным переспелой вишни. Где-то сквозь туман увиделся ему дом тети Розы и Настина улыбка, пропитанная чем-то позабытым и совсем ненужным появилась по ту сторону забора. Забор представился новый, сделанный из мелкой сетки-рабицы, и чтобы вспомнить старый деревянный требовалось приложить усилия. Полинин смех и знакомство с его родителями, с которыми Полина уже оказалась знакома. И только Андрей никого и ничего не знал. Полина… Ранняя весна. Сырой промозглый вечер. Они идут вдвоем… он хорошо помнил, что они шли к ее дому. А на тротуаре каша из сырого снега, ноги в ней тонут, пробуксовывают то назад, то куда-то вбок. И идти совсем неудобно. Где-то далеко мелькает мысль, что очень хорошо бы сейчас гулять по сухому освобожденному ото льда и снега асфальту. Но мысль теряется и тонет, но тонет не в снежной каше, а в глубинах сознания, в которых так и останется. А сырой воздух и, казалось, бесконечное желание слушать Полинины рассказы… Андрей тихонько рассмеялся. Нужно было идти за вареньем. Он встал с постели и не спеша стал собираться.