– Спасибо. И тебе удачи… – не договорил он ее имя, будто опасаясь, что оно вслух произнесенное поможет натворить еще какую-нибудь неприятную нелепость.
– Мы не опоздали?! Не опоздали, надеюсь! – всполошено и совсем рядом закричала женщина. Голос у нее был прерывистый, видимо она запыхалась от быстрой ходьбы или бега.
– Да нет же!! Нет! Вон, смотри, – будто ткнул ее куда-то чуть рассерженным голосом мужчина. Он тоже запыхался. Не оборачиваясь, Андрей представил, как мужчина вытирает пот со лба, – Вон, Андрюшка Сашкин стоит! Тебе же Зина говорила, что он сегодня едет по работе!
– Ой, как хорошо! Успели! Вот! Заранее надо было брить свое!.. лицо, чтобы такого не вышло! – злилась женщина, позабыв и про усталость от бега, и про невыносимую спешку, и про то, что в руках у нее билеты. Она сгоряча чуть не кинула их на платформу, но опомнилась, прижала к себе и, угомонившись, уставилась вдаль, откуда через несколько секунд показался поезд.
Андрей узнал опаздывающую пару – соседи бабушки Зины через дорогу – и усмехнулся над их такой простой, житейской, но очень уж эмоциональной, живой ситуацией. Но не стал оборачиваться в их сторону.
– До свидания, Насть, – до того, как голова поезда заедет на территорию платформы, громко и оживленно проговорил он.
– Пока, Андрей, – с чем-то неразрешенным и тоскливым в голосе произнесла она. Но Андрей с трудом расслышал ее голос, а уж все оттенки и настроения он не уловил совершенно.
Настя отошла к станции, дабы была лишней и только бы бестолково пробыла в скоро закончившейся толкучке.
Андрей зашел в свой полупустой вагон. Положив дорожную сумку на спальное место, он присел рядом. Соседи бабушки Зины забрались в соседний вагон. Это было хорошо. Потому как теперь никто никому мешать не сможет. Они ехали вдвоем, и им было совсем не скучно, а Андрею и так было хорошо. Излишнее их желание поговорить, которое нет-нет да и появлялось бы у них, только навязчивым ненужным вниманием легло бы на Андрея.
Поезд легонько качнулся. И будто это мимолетное движение, сопровождаемое поскрипыванием и оханьем металла, умело ставило точку в чем-то и отправляло своих пассажиров в ближайшее будущее. Впрочем, отправлять в будущее – это свойство всех автомобилей, самолетов, пароходов и так далее. Просто Андрей сел на поезд, вот и всё.
Форточка, наискосок от его места была приоткрыта. Андрей не стал ничего менять. Ни над ним, ни напротив него никого не было. Может, на другой станции сядут. Проводница принесла постельное белье. Андрей подумал, что без четверти пять утра он уже будет в другом городе.
Когда поезд оставил город позади, Андрей достал из кармана телефон и, улыбнувшись в темный его экран, решил позвонить Полине. Было совершенно нелогично, но Андрей поймал такое приятное, с особенным оттенком свободы и счастья настроение, что ему одновременно захотелось и дальше ехать на поезде, и вдруг оказаться в совершенно незнакомом месте, где-нибудь на вершине высокой горы, и охватить взглядом далеко за горизонт, и быть там, долго быть.
Андрей глубоко вздохнул и включил телефон. Он совсем не чувствовал ни вездесущей духоты, ни того, что за стенкой, какой-то мужчина эмоционально стал что-то рассказывать. Какая-то пушинка, залетевшая в вагон, висела в воздухе. Андрей машинально от нее отмахнулся. Пушинка закружилась в созданном легком завихрении и еле выбравшись из него, аккуратно легла на кучку чистого постельного белья.
Андрей стал звонить. Он наблюдал, иногда теряя внимание, за убегающими пейзажами за окном и слушал четкие, казалось наполненные чем-то объемным, правильным гудки в телефоне.
– Алло. Чем занята?
– На улицу вышла. Бабушка уснула. А я пока у дома буду. Ты сейчас где?
Полина смотрела на уходящее солнце и устало, но с тонким упоением, довольством на светлом, лишь немного тронутым загаром лице, улыбалась. Бабушка болела, хандрила, но ей уже было намного лучше, убегал еще один жаркий летний день, но впереди был теплый вечер и тихая, звездная ночь, Андрей уезжал от нее всё дальше и дальше, но через пару две он вернется, а сегодняшний день был уже не в счет.
– Еду. Проехал Самарово. Кстати, я еду навстречу солнцу.
– Может, за солнцем, – присела она на лавочку, посмотрела на солнце и улыбнулась. Это было тоже солнце, на которое сейчас смотрел и Андрей. Оно одно. Но будто разное. Почему-то Полине странным показалось, что там и тут солнце одинаковое. Такого не могло быть, даже если так и было. И дело тут заключалось вовсе не в том, что у Полины не хватало фантазии или ума, а так чувствовалось ей. И не могла она с тем ничего поделать.