Твой верный друг Степашка.»
Маруся приняла два таблетки но-шпы и прилегла на диван. Но через два часа схватки стали более частыми, и стало ясно, что надо вызывать «скорую».
ПЕРЕГОВОРЫ
Утомившись за бессонную ночь от боли, грубости и страшных мыслей, Маруся потеряла все свои эмоции. Ребёнка сразу унесли, и она ещё не понимала, радоваться или горевать - мальчишечка родился с весом чуть больше батона с изюмом. Врачи успокаивали, что даже доношенные дети порой рождаются с низким весом. Выправится. На третьи сутки Марусю стали спрашивать об отце ребёнка. Она нагрянула в ординаторскую с громкими вопросами и слезами. Среди медицинских терминов о билирубине, эритроцитах, которые указывают на раннюю желтуху, молодая мама поняла лишь одно: требовалось заменное переливание крови. Марусина кровь для переливания не подходила - ребёнок наследовал кровь отца.
Она вспомнила про жениха от бабушки. Валерий приехал через час, позвал в ординаторскую и спокойно предложил:
- Лучший выход из положения - искать донора. Ведь мы предполагаем, кто это может быть? Звони, сообщай ему, что надо спасать сына. Завтра я тебя с малышом заберу в Институт охраны детства и материнства. Переливание будем делать там. И вот еще - возьми. Пригодится, - и он протянул Марусе старенький, видавший виды «Самсунг»
Она не могла вспомнить мобильный номер Юрика, а телефон в доме Евгении Ивановны не отвечал целый день, и только в девять вечера она услышала её усталый голос:
- Машенька, да разве ж можно так пропадать навсегда?
Модуляции голоса Евгении Ивановны то взбирались высоко вверх и входили в резонанс с космическими пространствами, то падали вниз и становились почти неразличимы из-за шумного дыхания, шмыганья носом и шумных трагических вздохов.
Юрик после приезда впал в тяжелейшую депрессию, и в этом, конечно, виновата Маруся. Почему внезапно пропала, именно тогда, когда он нуждался в поддержке! Стёпа так задурил ему голову своими фантастическими идеями, что работать в «Карамели» не пошёл. Вообще перестал заниматься дизайном. Устроился в крохотную парикмахерскую при Доме быта. Просто чтобы чем-то заняться...
Маруся слушала и пыталась вставить в этот непрерывающийся горький поток слов свой важный вопрос: «Как найти Юрика?» Тетка без передыху приступила к новой теме: начался рассказ о несчастном Беконе, его щенячей юности и долгой мучительной собачьей смерти.
Драгоценное время иссякало, надежда на помощь перерастала в страх, и зудящее раздражение ломало представления о спокойствии, тактичности и хорошем воспитании.
- И в самом деле, там у вас полная жопа! - перебила Маруся теткины изливания. Но Евгения Ивановна не обратила внимания на Марусину грубость и продолжала свой скорбный монолог:
- Теперь я одна-одинёшенька! Наверное, Юрик с этим Степаном... Все проблемы вернулись, - и Евгения Ивановна сделала небольшую паузу, чтобы взять новый носовой платок.
- Телефон! Мне срочно нужен номер телефона Юры!
- Он не отвечает на мои звонки, не открывает дверь, - жаловалась тетка.
- Евгения Ивановна! Продиктуйте мне номер телефона Юрика! - чуть не плача просила Маруся. - Да, я его не помню, не знаю. У меня его нет. Ради бога, просто номер телефона! Можно с адресом.
Тетка заставила два раза повторить номер, который продиктовала и выпускать телефонную трубку не собиралась.
- Я не могу больше говорить! Я спешу, - повторяла Маруся, но после «до свиданья, ну все, до встречи» - следовал новый вопрос.
Она выбрала удобный момент, чтобы отключиться. Но не тут-то было. Вопросы у Евгении Ивановны не кончились. Она звонила каждые пять минут, извинялась и переспрашивала одно и то же.
«Вот так, наверное, выглядит телефонный терроризм», - нахмурилась Маруся и решительно отключила мобильник.
Часы показывали около двенадцати - близилось кормление.
Малыш мог выпить только 15-20 граммов молока. Его следовало сцедить и, завернув бутылочку в тёплую пелёнку, занести в другое отделение, где находились проблемные дети. Если получалось быстро заснуть, то для отдыха оставалось всего пять часов.