Мне тоже нечего было сказать.
Но она реально утонула! Самая настоящая локалка. И не подберёшься ведь!
-- Кастет, это как так?
-- Что, Кастет? -- досадливо откликнулся я. -- Сам не черта не понимаю... Сползла? Так не с чего ей было сползать, кругом ровная поверхность.
Машина стояла на самом краю поляны.
Точнее, то, что от неё осталось. Никогда мы с Гоблином подобного чуда не видели.
Подходили медленно, и не с опасениями нарваться на выстрел из зарослей или удар хищный клыком в бок -- беспокоил необычайно мягкий грунт под ногами, не провалиться бы, не угодить бы в коварную трясину!
-- Старая модель, тридцатые года прошлого века, -- решил Сомов, потыкав первой попавшейся под руку веткой в крышу авто. -- Американка?
-- Я не эксперт в такой старине, может и германская, какой-нибудь "опелёк". Даже скорее всего. Немецкая модель.
-- У деда "Москвич" был древнющий, похож.
Говорили тихо, настороженно, как на заброшенном кладбище. А тут ещё и облака начали собираться на горизонте.
Задние колёса автомобиля ушли в рыхлую влажную почву наполовину, передние -- на треть. Резина покрышек была полностью укутана густым пушистым мхом, как и почти весь капот. Кузов -- неопределённо ржавого цвета, с облупившимся слоем краски, не мятый, не битый, не разобранный. Стёкла целые.
Словно леший в сказочном лесу. Техногенный.
-- Да что же здесь произошло? -- от таких непоняток Мишка возмутился.
Я пожал плечами. Странно, но удивительное зрелище вызвало лёгкое чувство меланхолии. Жалко... Бездарно брошена, и теперь навеки останется тут, доживёт свой недолгий новый век на краю болота, где корпус постепенно съест ржавчина. Пройдёт совсем немного времени, и природа поглотит так и не побегавшее по Платформе железо.
В воздухе стояла сырость, которой я не чувствовал нигде по соседству. И странный запах, кислый, неприятный. Подожди-ка, Кастет, сколько она тут стоит?
Спросил вслух, Мишка наморщил лоб.
-- Если предположить, что с самого начала срока, то, получается, четвёртый год.
-- Всего?
-- В такой среде это немало.
Четыре года -- раньше земная техника появиться здесь не могла.
-- У меня есть версия, -- сказал я мрачно.
-- Валяй, -- Гоблин отбросил палку и подошёл поближе.
-- Сбой в программе установки. Должен же быть какой-то у них процент неудачных попыток? Идеального во Вселенной не бывает... Смотрящие просто неправильно расположили автомобильную локалку.
-- И она утопла!
-- Даже сложней, Мишка... Машины встали рядом со срубом. Эта уцелела лишь потому, что встала на самый край болота. Сейчас не угадаешь, однако, можно предположить, что бортовой грузовичок, как и колёсный трактор, лежат на глубине пяти метров.
Сомов подошёл ближе с новым интересом.
-- Посмотрю, что внутри, -- не вытерпел Сомов.
-- Бесполезно, всё сгнило.
-- А я посмотрю!
Он с силой рванул на себя пассажирскую дверь. Кряк! Раздался противный скрежет, и кусок изъеденного коррозией металла остался в руках у напарника, с удивлением смотревшего на оторванную ручку.
-- Гоб, прекрати это варварство...
Мишка тяжело задумался, после чего присел, ухватил дверь двумя руками и запросто отделил её от корпуса, я же поморщился, словно от боли.
-- Брось! Что ты там хочешь найти?
-- Да хоть что-нибудь! -- огрызнулся тот.
-- Глянь в бардачке, и хватит, -- как-то же надо его отвлечь!
Гоблин с рычаньем добрался до ящичка в салоне и тут же вскрикнул.
-- Руку поцарапал, падла!
-- Вылазь!!! -- взревел я. -- Это приказ!
Не хватало только инфекции...
-- Доигрался, долбень? Трахома, что ты сделал, Сомов, вот сейчас будем на эту хню последнюю аптечку тратить! Садись, на, давай руку, на!
Хрусть! Под тяжёлым ботинком сталкера несчастная дверь согнулась чуть не в чебурек, Мишка покорно показал конечность.
Сплюнул на землю. Сука, как я зол!
Среди густого ельника, начинавшегося в десятке метров от нас, нашёл маленькую, сухую и относительно ровную площадку. Результатом тупой неосмотрительности напарника стала вынужденная задержка -- провозились на точке битый час, мне пришлось разводить костёр, кипятить воду, раскладывать импровизированный медстол, промывать, посыпать и бинтовать, уж очень не понравился местный колдовской микроклимат.
-- Знаешь, что я тебе скажу? -- пробормотал Гоблин, во время процедур урчавший, словно сытый кот. -- Нет у местных пейзан никакой поисковой службы.
Он встал, отряхнулся, всем видом показывая, что готов идти дальше, и закончил:
-- Иначе бы ещё четыре года назад нашли, когда бибика была с иголочки.
Соглашусь. Местное сообщество, скорее всего, структурировано архаично, нет крепкой власти, нет толкового разделения труда. Вот только пока не знаю, хорошо это или плохо.
-- В бардачке хоть было что? -- не выдержал я, когда мы уже вышли на грунтовку.
-- Труха. Каша. И две ржавые гайки. Хоть их забрал...
-- Не понял, зачем?
-- Мы сталкеры, или нет? Положено иметь, да чтобы с ленточкой. Разбрасывать будем по дороге, раз больше ничего не помогает.
-- Тьфу на тебя, -- отплюнулся я.
Но гайку взял. На всякий.
* * *
Постепенно дорога пошла вверх, угол маленький, при ходьбе почти не чувствуется.
Уже привыкнув к тишине, мы несколько расслабились.
Осознав это, я остановился и ещё раз просканировал эфир, не по всему диапазону, а выборочно, проверяя наиболее вероятные частоты абонентов. Ждал, напряжённо глядя на дисплей -- батарея, трахома!
Два раза видели небольших пятнистых косуль, однако стрелять Гоб не стал, не смысла, для переработки мяса нужна стоянка, а ясности всё нет и нет. Низкие свинцовые тучи, прилетевшие с запада, словно клочья грязной ваты, пытались зацепиться за вершины холмов, поросшие высоченными кедрами. Они буквально ныряли к земле, но ветер тащил их дальше на восток. Вас нам не надо! Для обеда надо бы встать возле найденной избы или у охотничьего балагана, где на головы не будет лить дождь, мокнуть не хочется.
Прилично пёхом в круговоротах по зарослям подошвы оттоптали, аппетит зреет!
Вот она, настоящая работа сталкера, учтите это, романтики мягких диванов... Сомов вздохнул и закинул "тигрёнка" за спину,
Скоро покажется траверз последний, пятой точки, при наблюдении с высоты замаркированной приметным ориентиром -- цветовой полосой поперёк дороги. Словно дерево упало, или ручей решил пересечь магистраль именно в этом месте. Может, там меняется цвет почвы -- роботы-строители Кураторов действуют порой беспардонно, буквально корёжа рельеф под свои нужды, аж злит! Собственно, феномен грубо поставленного на поверхность сруба, утопленного в болоте, о том и говорит -- только вот ошибочка вышла, природа может сопротивляться даже Смотрящим. Такова её сила.
Шли недолго.
Через полкилометра Гоблин сказал:
-- Вижу. Проблема. Готовимся, -- и перекинул ружьё на грудь.
Какая бы проблема не была, первым делом лучше достать оружие.
Дорога закончилась, пришли... То, что издали казалось перевалом, оказалось траблом посерьёзней.
-- Давай ты вперёд, Костя, и тихо. Бинокль дай, я сбоку зайду.
Лучше мне, Сомов с его ростом вынужден будет ползти. Пригнувшись, я осторожно подошёл к самому краю семиметрового обрыва. Вот и разгадка безлюдности и отсутствия следов на грунтовке. Дилетант может подумать, что это странная осыпь или последствие землетрясения, только это не так. Дорога как будто ножом отрезана! Разделена, словно кусок масла, полосу вместе с насыпью прорезали насквозь, после чего гигантский клинок развернули, зацепили половинку и унесли к сковородке.