Подплыв к самой скале, он дождался отлива и утопив на мелководье свою лодочку, взял в зубы небольшой мешок с поклажей и полез по едва заметным выступам к пещере.
Там он разложил на алтаре принесённые с собой дары, выпил из маленькой плетенки специально приготовленное жрецом зелье, помогающее очистить разум от всех мыслей и усевшись в подобающую ритуалу позу, принялся возносить хвалу красоте и великодушию лунной Богини, умоляя ответить на призыв.
Кхар не знал, сколько прошло времени, когда почувствовал невыносимую тяжесть, нарастающую с каждой минутой. Она давила на него не позволяя не то что пошевелиться, но даже дышать, а тяжесть все увеличивалась и ему казалось, что тело расплющивается как маисовая лепешка, а каждая косточка вопит от боли. Вокруг была глухая, мертвая тишина, пропал шум океана а в его голове раздался гулкий голос:
— Чего ты хочешь, смертный?
— Прощения… — мысленно прошептал он в ответ.
— И ты уверен, что твой народ достоин его? Вы — жалкие земляные черви, посмевшие оскорбить богов?!
— Да. Мы сполна заплатили за ошибку наших предков. Даже слишком. Моё племя умирает.
— Вы получили достойный урок, вождь. У вас было все, но вы захотели большего, за что и поплатились.
— Я…
— Но вы достаточно наказаны. Я дам вам шанс. Один — единственный.
— Я согласен!
— А если взамен я возьму твою жизнь?
— Мне всё равно! Я согласен, — мысленно выкрикнул Кхар. — Моя жизнь ничто по сравнению со спасением всего племени.
— Достойный ответ, вождь. Но ты мне не нужен.
— Тогда что я должен отдать?
— Ничего. Ты и твой народ должны будете сделать правильный выбор. Если ошибётесь — позавидуете мёртвым.
— Какой выбор?
— Скоро узнаешь. И запомни, только тебе принимать истинное решение. Не позволяй жрецу, заморочить себе голову и не откажись посмотреть в лицо своим страхам, когда придет время.
— Я выберу… обещаю…
— Тогда наберись терпения и жди, смертный. Скоро сюда придёт тот, кто дарует вам спасение.
— Благодарю тебя, о великодушная, Кьял!
— Прощай, вождь.
Голос пропал так же внезапно как и появился. Но придавливающая к камням тяжесть осталась, заставляя Кхара сидеть на месте и не двигаться. Ему казалось, что он сам стал частью жертвенной пещеры, превратившись в каменное изваяние. Всё что он мог, лишь вращать глазами. Он не знал, сколько просидел так, всё больше погружаясь в пучину боли, страха и отчаяния. Слух обострился настолько, что он слышал далёкий крик дельфинов и журчание подземных вод. Наконец, когда он уже решил, что жестокая богиня, просто посмеялась над ним, со стороны входа раздались чьи-то голоса, затем шорох осыпающейся каменной крошки и в пещеру вполз человек. Он выпрямился во весь рост, заслонив полоску света, пробивающийся сквозь пещерный лаз. Затем, видимо увидев его, изумлённо ахнул, склонившись к самому лицу Кхара.
Кхар смотрел и не верил. Перед ним оборванный и худой, со спутанными мокрыми волосами стоял человек из легенды. Соул — небесный странник, вглядывался в его лицо прозрачными, сияющими как свет луны глазами. Он что-то сказал на незнакомом наречии, тяжесть враз отпустила Кхара и он повалился вперед, припадая к босым ногам божества благодарным поцелуем.
Дельфин подвёз Шерли к самому мелководью. Он встал на ноги — вода доходила ему до колен и пошёл по направлению к скале. У берега было совсем мелко, а во время отлива, подножие утёса и вовсе обнажалось, образуя небольшой пятачок. Вблизи, скала была гладкой, почти без выступов. Он попытался забраться используя как опору крошечные выщербленки, но лишь в кровь сбил себе пальцы на руках, съехав на отмель и больно приложившись пятой точкой о выступающий камень. Сидя в воде, он задрал голову прикидывая расстояние до входа в пещеру. Он был достаточно высоко, но если встать на плечи Ларсу, то вполне можно было подтянуться на руках до гребня, на четверть скрывающего лаз и залезть внутрь. В любом случае игра стоила свеч — им нужно было тёплое и сухое убежище и оно у них будет. А уж с подъёмом и спуском позже разберутся. В лесу было достаточно лиан, чтобы сплести прочную веревку или даже лестницу.
Решив дождаться отлива, Шерли благодарно махнул дельфиньей стае и те что-то прочирикав ему в ответ отбыли восвояси. Долго ждать не пришлось и Шерли, предварительно сунув нос под каждый появляющийся из-под воды камень и вычислив приблизительные размеры узкой каменной полоски, бегом помчался в сторону песчаного берега, чтобы сообщить радостное известие.
Ларса новость ошеломила, Джилл же отнеслась к ней настороженно; с её невысоким ростом, ей вовсе не улыбалось каждый раз корячиться черте-куда по голой скале, даже если у них будет веревочная лестница, но спутники её даже слушать не захотели. Тем не менее, она вместе с ними помчалась в сторону скалы: всё-таки сухая пещера это не продуваемая всеми ветрами и обливаемая тропическими ливнями жалкая хижина.
— Ни фига себе, — присвистнула она, стоя по колено в воде и разглядывая возвышавшийся в нескольких футах от земли небольшой вход, — вам не кажется мальчики, что это провальная авантюра? Это же сколько раз надо будет туда залезть без всего, пока у нас не будет веревки? Да вы же себе всё в кровь издерёте! Не скажу, что у нас много вещей, но всё же. Хворост опять же. А огонь? Зажигалка-то почти сдохла. Так на пару раз поджечь осталось. Вы что, полезете наверх с головнёй в зубах что ли?
— Не ной, Джилл, — одёрнул её Ларс, — в конце концов не тебе туда лезть. Поживёшь в лагере, пока мы тут всё не обустроим.
— Одна? Ни за что!
— Ладно, не одна. Мы с Шерли будем ночевать с тобой по очереди.
— Хватит уже болтать, — Шерли нетерпеливо переминался с ноги на ногу, — давай, Ларс, становись к скале.
Ларс присел на корточки у самой скалы, позволяя Шерли забраться к себе на плечи, а затем выпрямился, поднимая того наверх. Шерли уцепился за гребень, подтянулся, под комментарии Джилл о том, что он сейчас оставит на камне половину кожи с живота и с трудом перевалившись через уступ, вполз в пещеру.
— Эй, ты там недолго, — донёсся до него голос Ларса, — мне тоже интересно.
Сначала было темно и Шерли ничего не мог рассмотреть. Поняв, что сам себе загораживает свет, он посторонился. Пещера была довольно большая и даже двухкамерная, чуть в стороне виднелся ещё один вход. Посередине возвышался довольно крупный камень, очертаниями напоминающий человеческую фигуру. Подивившись на фантазию матушки — природы, он направился прямо к нему и охнул от изумления. То, что он в полумраке принял за валун оказалось человеком!
— Господи боже! — выдохнул он, вплотную приближаясь к сидевшей в какой-то замысловатой позе фигуре и наклоняясь к самому лицу, чтобы получше рассмотреть, — глазам не верю! Да это же настоящий туземец!
От аборигена пахло какими-то травами и древесной смолой. Он сидел не двигаясь, только вращал маленькими глазками, почти спрятанными за узкими щёлками век. То что произошло дальше, напугало Шерли до чёртиков. Человек внезапно ожил, стряхивая с себя странное оцепенение и подавшись вперед с диким воем повалился ему в ноги, целуя его босые ступни. Шерли шарахнулся в сторону, едва не сбив по пути Ларса, неизвестно каким образом вскарабкавшимся всё же по отвесной скале. Туземец пополз следом, по прежнему цепляясь за его ногу и воя.
— Тише, — Ларс поймал едва не упавшего Шерли, — спокойно. Это обычный туземец. Вроде бы.
— Отцепи от меня этого ненормального, — в голос завопил тот, отбрыкиваясь от назойливого аборигена, — ничего себе необитаемый остров! Как он сюда попал вообще?!
— Не ори, ради всего святого! У Джилл уже наверное сердечный приступ случился от твоего крика. Кто его знает, зачем он здесь. Может у них здесь что-то типа святого места. Ну, или храма. Вон, видишь камень, — Ларс указал на большой плоский валун лежавший у стены и уставленный какими-то глиняными плошками, — очень смахивает на алтарь.
— Тогда зачем он вцепился мне в ногу? Вдруг он людоед какой-нибудь. Среди туземцев это принято.
— Если бы он был людоедом, он уже давно бы откусил кусочек от твоей конечности. А он, видишь, как ластится к тебе. Как собака, ей богу!
Туземец, действительно отпустил Шерли и теперь просто сидел у его ног, глядя на него снизу вверх своими маленькими глазками, в которых светилось обожание и бесконечная покорность.
— Эй! Какого чёрта у вас там происходит?! — раздался снизу голос Джилл, в котором явственно слышались слёзы.
— Всё нормально, Джилл, — крикнул в ответ Ларс, — просто мы тут кое-кого нашли, — подожди ещё чуточку. Мы скоро спустимся.
Он присел на корточки, разглядывая маленького человека, который по сравнению с ним казался совсем крошкой.
— Кто ты малыш, — спросил он, — может ты гном, хозяин этой скалы? — Ларс чуть улыбнулся, обнажив клыки.
Человечек отпрянул от него, одной рукой закрывая лицо и что-то бормоча под нос, другой снова цепляясь за ногу Шерли, вызывая у того недовольное фырканье.
— Что ты там бормочешь, я не расслышал, — Ларс отвёл руку от лица туземца.
Туземец вновь что-то залопотал по — своему, с ужасом глядя на него и Ларсу удалось разобрать что-то типа «одал».
— Одал? Это твоё имя?
— Отстань от него! — Шерли надоело изображать из себя подпорку для перепуганного аборигена. Наклонившись, он решительно отцепил его от себя. — Довольно! Давай спускаться. Если захочет пусть идёт с нами. Там светло, хоть рассмотрим его по-человечески. А то в этих потемках ни черта не видно. Заодно и расспросим — кто он и почему липнет ко мне как к родному. Да и у Джилл сейчас точно истерика случится. А если не захочет это чудо с нами идти, пусть себе дальше молится. Уж лучше я в лагере жить буду, чем делить кров с этим чокнутым.
Шерли развернулся и направился к выходу. Но туземец что-то лопоча, кинулся следом, хватая его за руку.
— Да что ты ко мне прицепился! — разозлился Шерли, оборачиваясь.
Туземец метнулся куда-то в угол, и притащив оттуда мешок, протянул ему:
— Зулу, зулу, — бормотал он.
Что — «зулу»? Что там? — Шерли развязал узел, стягивающий горловину мешка и сунул туда руку. Через минуту он извлёк оттуда сплетенную из лиан длинную веревку.
— Зулу? — спросил он, показывая на неё.
— Зулу, — радостно закивал тот.
— Ну вот, одно слово уже знаем. Пойдёшь с нами? — Шерли ткнул пальцем себе в грудь, затем указал на него и Ларса, а потом на выход.
Маленький человек снова кивнул.
— Хорошо. Пошли. Внизу знакомиться будем.