Тео пытался не вдыхать, потому что дурно пахнущие ядовитые испарения были одним из главных средств защиты трейсиона. Он издал боевой клич и принялся яростно палить из своей полуавтоматической штурмовой винтовки.
– Вперед! Покажем ему!
Меткий выстрел Клемми смел одну из лазерных пушек противника. Это попадание вырвало из плеча чудовища большой кусок мяса и заставило его отшатнуться в сторону, и в результате оно едва не зашибло Милтона, который пытался подкрасться к нему сзади.
Трейсион изогнулся и взмахнул своим мощным хвостом, вооруженным двумя острыми, как бритва, зазубренными пластинами из костной ткани. Работая, как гигантские ножницы, они с силой ударили в Милтона.
– Господи! – в ужасе крикнул Бакстер, но беднягу Милтона уже разрубило пополам.
Троих оставшихся воинов оросило мельчайшей кровавой пылью, когда они бросились врассыпную. Координировать их совместные действия смысла не имело – каждым из них теперь руководил первобытный инстинкт самосохранения.
Тео не обращал внимания на глухие выстрелы лазерного оружия слева от него. Он предполагал, что стреляла Клемми: в бою она была настоящим питбулем, и он надеялся, что ее отвага даст ему немного времени, чтобы он успел оббежать монстра и проскользнуть мимо него в туннель.
Но тут он поскользнулся на луже крови, уже набежавшей из все еще шевелившегося тела Милтона, и споткнулся об останки своего друга. Пытаясь сохранить равновесие и устоять на ногах, он вскинул руки вверх, но это стоило ему потери винтовки.
Черт с ней. Времени поднимать ее не было. В туннеле уже виднелась ярко светящаяся, немного вытянутая сфера, по форме напоминавшая яйцо. Рябь на ее плазменной поверхности переливалась манящим мерцающим светом.
Приз.
То, ради чего они столько работали всю последнюю неделю, находилось совсем рядом, рукой подать. Он проигнорировал крик за своей спиной – это упала Клемми – и ринулся к сфере. Но внезапно рядом с ним оказался Бакстер, который тоже бежал к призу. Он подтолкнул Тео плечом, направив его в сторону монстра в качестве наживки. Тео упал, больно стукнувшись коленом, и наколенник, приняв на себя весь его вес, раскололся от удара об острый выступ каменного пола.
Внезапно раздался низкий тяжелый звук гонга, и голос, прогудевший где-то в его голове, произнес:
– Инициирован протокол выброса. Приготовиться к погружению.
Отвлекшись на это, Тео не заметил, как трейсион догнал его. Все поле его зрения заняла распахнутая пасть с шестью рядами пилообразных зубов. Последним, что он почувствовал, был сильный удар с обеих сторон грудной клетки, когда чудовище без особых усилий перекусило его пополам.
Мир вокруг него быстро преобразовался в знакомую заурядную серость его гостиной. Органам чувств потребовалось несколько секунд на то, чтобы перестроиться. На него обрушился затхлый запах спертого воздуха собственной квартиры; обоняние включалось первым при переходе из реального мира в виртуальный и срабатывало последним при возвращении обратно.
Быстрый принудительный выброс из СПЕЙСа порой вызывал кратковременный приступ сильной тошноты, и желудок Тео подсказывал, что на этот раз пришел и его черед. Он рывком снял с головы виртуальный шлемофон и вытер мелкие капельки пота, выступившие на лбу. Комната вокруг него поплыла, и ему пришлось зажмуриться, чтобы удержать в животе просившийся наружу сэндвич с пастой «мармайт».
Он был в комнате один. Все его друзья находились в своих домах – ему хотелось надеяться, что страдает не только он и их сейчас выворачивает наизнанку так же, как и его. В раздражении он налил себе в кружку с пятнами кофе тепловатой воды из крана и, осушив половину одним затяжным глотком, поморщился от привкуса химии во рту. Он находился в СПЕЙСе максимальных три часа, и это по-настоящему измучило его. Тео взглянул в кухонное окно, щурясь от яркого солнечного света, отражавшегося от непрерывного ряда одинаковых высотных домов, сделанных словно под копирку. Почему-то это показалось ему не таким живым, как виртуальная действительность. С другой стороны, подумал Тео, они ведь достигли принудительного лимита времени, который был установлен для того, чтобы выдергивать людей оттуда, пока их мозги окончательно не спеклись из-за слишком долгого пребывания в Системе.
Он тяжело вздохнул. Так в чем здесь главное удовольствие, в чем прикол?
Глава вторая
От шипения жарящегося мяса у Тео тоскливо прихватывало желудок. Суровая повседневная реальность оказалась абсолютно не такой, каким в свое время ему виделось будущее: будущее, где рядом был его отец, где он шикарно проводил студенческие годы в университете, уделяя больше времени реальному сексу, чем лекциям. Его жизнь не должна была стать такой. Где они, его счастливые возможности? Где летающие автомобили? И куда подевались роботы, освобождающие людей от нудной работы, чтобы ему самому не приходилось укладывать стопками поджарившиеся бургеры?