7 февраля Комитет по подготовке гражданской панихиды по Пак Чончхолю провел собрание одновременно во всех уголках страны. И адвокат Но Мухён, и я были участниками комитета. В действительности подготовкой собрания по поводу гражданской панихиды в Пусанском регионе руководило Народное собрание граждан Пусана.
Местом, которое мы определили для проведения собрания, был храм Тэгакса, который находится в самом центре Пусана. Однако полиция заранее оцепила храм и даже не позволила нам приблизиться к нему. Численность полиции была так велика, что они в несколько рядов окружили храм, и к тем, кто пытался пробиться, применяли снаряды со слезоточивым газом. И хотя студенты, которые стеклись в район храма Тэгакса, вступили в потасовку с полицией, выкрикивая лозунг «Оживите Пак Чончхоля!», пройти внутрь храма они не смогли.
В этом деле нельзя было просто отступить. Люди из Народного собрания граждан Пусана после чрезвычайного совещания решили провести упрощенную панихиду прямо на улице перед Пусанским театром в районе Нампходон. И они тайно начали собирать желающих в указанном месте.
В оговоренное время – ровно в два часа дня – в спешке началась упрощенная панихида, на которую собралось около трехсот человек: простых горожан и студентов. Пели гимн и песни движения сопротивления, выступали с речью осуждения. Адвокат Но Мухён в свою очередь выступил с импровизированной надгробной речью. После демократических протестов в Пусане и Масане это был первый политический митинг. Люди собирались очень быстро и до отказа заполнили улицы.
Полиция, которая осознала все слишком поздно, окружила весь район и пыталась прорваться внутрь вместе с отрядами «черепов»*. Для того чтобы защитить засуетившихся от страха граждан и студентов, члены Постоянного комитета Народного собрания граждан Пусана сели на проезжую часть дороги и начали сидячую забастовку, создав тем самым живую преграду между полицией и студентами. И адвокат Но, и я сидели со всеми вместе.
Однако полиция стала беспорядочно закидывать сидящих снарядами со слезоточивым газом. И так как мы не могли от них уклониться, то все они попали в цель.
Полицейские набрасывались на собравшихся и насильно сажали в автозаки, которые в народе называли «куровозками»*. Из-за слезоточивого газа невозможно было открыть глаза еще некоторое время после того, как тебя засадили в автозак. А в этот момент тебя уже везли в пусанский отдел по борьбе с коммунизмом*. Успешно проведенная панихида в тот день продолжилась сидячей забастовкой даже после нашего ареста, в итоге в ней приняли участие около десяти тысяч человек. Эти события послужили толчком к Июньскому противостоянию.
Людей, которых полиция арестовала в тот день на митинге и демонстрации, разделили и потребовали ордер на арест по одному человеку из каждой группы: адвокатов, религиозных деятелей, руководителей оппозиционных организаций, молодежи и студентов. Из адвокатов они задержали Но Мухёна, меня и Ким Кваниля, который также участвовал в сидячей демонстрации на улице. И для Но Мухёна, как для основного представителя от адвокатов, запросили ордер на арест.
Тогда адвокат Но уже стал головной болью для всех пусанских юристов в области прав человека. Возможно, дело было еще и в том, что после ареста он с завидным постоянством отказывался давать показания. В то же время с юридической точки зрения, если не был выписан ордер, то в течение 48 часов задержанного должны отпустить в любом случае, было ли это задержание на месте или же поимка преступника. Однако по истечении 48 часов нас всех, включая меня и Ким Кваниля, продолжали держать в СИЗО, хотя на нас даже ордера не заказывали.
Я точно засек время и, когда 48 часов наконец-то прошли, встал со словами: «Мы должны идти домой». Однако полицейские перегородили выход в коридор и не позволили нам уйти. Мы сопротивлялись, настаивая на своем, но в итоге нам пришлось вернуться в камеру. Примерно через час ситуация повторилась, так как мы не собирались отступать. Нас задержали 7 февраля днем, примерно в половине третьего, а освободили нас с Ким Кванилем только около шести вечера 9 февраля, а значит, мы провели под арестом гораздо больше 48 часов.
Как только нас освободили, мы сразу отправились в контору, так как очень переживали за адвоката Но Мухёна. С того времени дело Но Мухёна уже успели рассмотреть и отклонить заявление о выдаче ордера на арест. Однако мы узнали, что прокуратура повторно запросила ордер.