– Ах ты, рыжий – конопатый, убил дедушку лопатой! – весело пропел себе под нос Антон.
Огненно рыжая шевелюра, нос картошкой, лицо в веснушках. С фото на Шелестова смотрел Вилли Рейнер, по прозвищу «Ветер». Рядом стояла его жена Хелен, а на руках была дочка Марта. На обратной стороне было написано по – немецки и тут же по – русски, коряво правда, но читаемо: «10 декабря 1985 года, Берлин, ГДР, родился Макс.»
– Всё ясно! – Антон вложил фото с семьёй друга обратно в конверт. – Так! Что мы тут пишем!
Достав сложенный в несколько раз лист бумаги, и развернув его, Шелестов углубился в чтение…
База ВМФ СССР, г. Балтийск, 1980 год.
…Подъём в 7 утра, комплекс специальных дыхательных упражнений, затем бег вдоль Балтийского побережья в спортивной форме одежды, душ и завтрак. За полтора года службы на военно – морской базе г. Балтийска, Калининградской области, Антон и Борис Гудков всё выполняли уже автоматически.
В тот день начало занятий по специальной боевой подготовке внезапно было прервано появлением в учебном центре их прямых и непосредственных командиров: зам. командира части, начальника штаба базы, замполита базы и командира дивизиона. Вместе с ними пришли трое незнакомых крепких парней, одногодков Шелестова и его сослуживцев, одетых в повседневную форму матросов ВМФ СССР.
– Встать! Смирно! Товарищ капитан второго ранга! – начал было докладывать по уставу начальник спецкурсов, проводивший занятия, но зам. командира прервал его и обратился к стоявшему по стойке «смирно» личному составу дивизиона.
– Товарищи! С сегодняшнего дня в вашем подразделении начинают проходить срочную службу трое военнослужащих ВМФ Германской Демократической Республики, из родственного нам подразделения! Прошу личный состав оказать посильную помощь в прохождении службы. Вольно!
Затем слово взял замполит базы.
– Товарищи! Братский немецкий народ…
Антон с любопытством рассматривал вновь прибывших. Парни были спортивного телосложения, одного роста и веса, во всяком случае, так сначала показалось. Особенно выделялся один из них, с огненно – рыжими волосами, с простецким, каким-то крестьянским лицом. Нос картошкой, по лицу природа щедро разбросала веснушки, включая уши. Умные карие глаза смотрели на всё происходящее с любопытством и без всякого волнения.
…задача сплотиться вместе с братским народом вокруг Коммунистической партии…
По тому, как троица иногда внимательно к докладчику, стало ясно: парни русский язык знают. Шелестов толкнул локтем Гудкова.
– Что?
– Как думаешь, осложнят нашу жизнь эти варяги, или наоборот?
– Мне плевать, через три месяца мы с тобою будем дома! А здесь, хоть потоп!
– Не добрый ты, Боря.
– Ну – ну! Молись, чтобы тебя не сделали наставником одного из них!
– Сплюнь!
…проходить службу на благо наших братских народов…
Как принято во всех спецподразделениях разных стран, боевые пловцы Балтийской базы ВМФ имели псевдонимы или клички, как угодно. Это упрощало вопросы взаимодействия при выполнении боевых задач. Ни имён, ни фамилий. Даже в случае гибели пловца, определить принадлежность к его к какой – либо стране практически невозможно, татуировок нет и документов тоже. При этом учитывается, что высокий ростом боец не может иметь кличку «Длинный», а из – за рыжего цвета волос командиры не имеют права дать бойцу кличку «Рыжий»! А вот наоборот – пожалуйста. Уловили суть? Ласты же, маски, дыхательные трубки, гидрокостюмы и акваланги используются всех марок и всех стран – производителей. Разве только вот оружие для подводной стрельбы у российских подводных диверсантов было уникальное в своём роде, аналогов просто не было.
Короче, Гудков, как в воду глядел. Вся троица попала в их дивизион, рыжий немец получил прозвище «Ветер», остальные – «Грач» и «Туча». И, конечно, наставником рыжего был назначен Антон Шелестов, псевдоним «Скорцени». Псевдоним у Бори Гудкова был «Рольф»… Немцы ничем не отличались от русских, лишь на повседневной форме, на рукаве была нашивка «Marinekameradschaft Kampfschwimmer Ost e.V.»23
…Антон проснулся от того, что затекла рука, которую он положил под голову, когда читал письмо. Письмо лежало рядом прямо перед носом. Ярко горела люстра.
– Ну, надо же, заснул! – потягиваясь, он рывком сел на кровати, опустив ноги на паркет пола. Аккуратно сложил письмо и, положив в конверт, бросил его в секретер.
Часы показывали половина второго ночи.
Снял с себя халат и швырнул его на кресло, стоящее у окна. Потом передумал, подошёл к окну и поднял халат, аккуратно его расправил и пошёл в ванную, шлёпая босыми ногами по паркету, где его повесил на крючок, на стене.
– Нельзя расслабляться!
Вернувшись в комнату, погасил свет и немного постоял у окна, смотря с седьмого этажа своего дома на стеллу Юрия Гагарина, освещённого прожекторами, и большую новогоднюю ёлку, стоящую рядом со стеллой и переливающуюся разноцветными огнями, лампочек было много. Ленинский проспект был пуст, только оранжево горели лампы городского освещения, да ярко – синие вывески «Тысяча мелочей» прямо напротив, и справа «Дом ткани» и «Дом обуви» на крышах домов, выходящими фасадами на площадь Гагарина. В комнате из – за праздничного освещения на улице было относительно светло, поэтому Шелестов подошёл к секретеру, который никогда не закрывал и сел в кресло, стоящее напротив него. На настольной лампе, что стояла слева на столе, висел на серебряной цепочке серебряный же немецкий крест с чёрной, переливающейся эмалью. Это был талисман Антона.
В августе 1980 года, Антон чуть не погиб, когда с Борей Гудковым совершенно случайно обнаружили погибшую немецкую подводную лодку в Балтийском море, где и была обнаружена эта реликвия, поднята со дна, надёжно спрятана и привезена в Москву домой.
Массивную цепь к кресту, Шелестов затем выпросил у матери.
Но об этой истории с крестом несколько позже.
Антон проснулся в семь часов утра, в комнате было темно. Потянулся, давая время мышцам подготовиться к скорому окончательному пробуждению, поэтому несколько минут лежал на спине, бессмысленно смотря на хрустальную люстру на потолке, которая едва различимо поблёскивала в начинающем редеть сумраке раннего зимнего утра гранями подвесок.
Затем резко сбросил одеяло и по – армейски вскочил с кровати. Несколько раз присел, чтобы размять ноги, наклонился вправо, затем влево, подпрыгнул и сразу «упал» на пол.
– Раз, два три… Иии, раз, два, три… – вслух считал Шелестов, отжимаясь от пола сначала просто на двух руках.
Ему нравились эти ощущения – когда, отжимаясь от пола, ты чувствуешь, как напрягается тело, как кровь затекает в ещё вялые ото сна мышечные волокна, заставляя их сокращаться всё интенсивнее и интенсивнее. Шестьдесят…
– Раз, два три… Иии, раз, два, три… – на правой руке, закинув левую руку за спину.
– Раз, два три… Иии, раз, два, три… – на левой, закинув правую.
– Раз, два три… Иии, раз, два, три… – на кулаках двух рук.
Потом на кулаке правой руки, потом левой…
Антон медленно согнул руки, бережно опуская грудную клетку на пол, перевернулся на спину и замер, рассматривая наполненную каким-то неведомым мне смыслом возню сотен пылинок в ярком солнечном луче, весело заглянувшему в окно его комнаты.
Резкий рывок из положения «лёжа» и Шелестов уже на ногах.
Затем скакалка, способствующая координации движений и реакции. Далее обычный комплекс упражнений «тао». Следующим упражнением была «ката» китайской школы восточных единоборств «кунг – фу». Разогревшись, как следует, и, чувствуя каждой клеточкой организма, как кровь струится по жилам, наполняя тело живительной силой, как ровно и мощно работает сердце, Антон переходил к воображаемому бою сначала с одним противником, потом – с двумя. В роли воображаемых противников – собственное отражение в зеркале стенного шкафа.
23
«Marinekameradschaft Kampfschwimmer Ost e.V.» – подразделение боевых пловцов ВМФ народной армии ГДР.