— Не могу. Я так не могу…
Я понимаю о чем он, а Макс подтверждает мои догадки — это было не наказание, скорее попытка меня запугать…
— Ты действительно боялся, что я…
— Ты все знаешь, — также хрипло отвечает, не отнимая своей головы от моей макушки, — Женщины ведут себя импульсивно и совершают необдуманные поступки, когда хотят отомстить, но я не могу позволить тебе поступить настолько глупо. Он тебя убьет, Амелия, потому что ты не твоя сестра. Чтобы ни случилось, ты не сможешь заткнуться, как она, и в конечном счете…он просто забьет тебя до смерти, а я…не могу этого допустить.
— Я никогда этого не сделаю.
— Мне так уже говорили, и тогда я поверил.
— Не сравнивай нас…
— Знаю, это глупо, но…я слишком боюсь. Ты должна была увидеть, что с тобой будет рядом с ним…
— Он вряд ли остановится, да?
— Он никогда не останавливается.
Произносит и отпускает мои руки, ждет пару мгновений, после которых шепчет.
— Прости меня.
По-прежнему не имея никаких сексуальных намеков, тем не менее Макс дышит часто, хрипло, и я поднимаю на него голову. Глаза закрыты, он хмурится, и снова пропуская пару мгновений, смотрит в ответ, словно ему нужно время собраться. В его глазах я вижу раскаяние. Такое отчаянное, колющее, режущее сердце на части…Мне плевать, что возможно он просто притворяется или снова врет мне, плевать на любые «но», потому что я вижу это чертово раскаяние. Настоящее, огромное чувство сожаления, боль, и нет здесь злости или желания меня ранить в ответ, как я его ранила. То, что было вначале — это настоящая, неловкая и кособокая, но попытка защитить, никак иначе.
— Прости меня за то, что я сделал, — повторяет более уверенно, — Я…я не знаю, как мог так поступить…
Выдыхает шумно, потом опускает глаза и глухо шепчет, прежде мотнув головой.
— Я не сдержался. Меня снова накрыло, но в этот раз мне не удалось сдержаться. Это дерьмовое оправдание, я знаю, оно даже в моей голове не работает. Я ненавижу себя за это и…
— Макс, я сама виновата…переборщила…и…
— Нет! Даже не думай брать мою вину на себя. Я должен был себя контролировать, но не смог. Прости меня за это, если сможешь, но себя винить не смей.
— Макс…
— Амелия, это полностью моя вина, и этого никогда больше не повторится. Клянусь, что больше никогда тебя даже не схвачу, а это…тем более. Прости меня…
Парадокс в том, что он извиняется искренне и от всей души, но не ждет, что я его прощу. Наверно, он думает, что я оттолкну его, но этого не происходит…
«Как я могу это сделать?…» — при том, что половина вины на мне.
Макс дико боится стать таким же, как его отец, а я так жестоко его спровоцировала. Нет, у меня нет комплекса вины, но я знаю, что я — не ангел, и в этот раз все на него спихнуть не получится. Я действительно виновата…Поэтому вместо шага назад, делаю шаг вперед, кладу руку на щеку, чтобы привлечь внимание.
— А я клянусь, что буду контролировать себя и буду думать прежде, чем сказать. Клянусь, что этого тоже больше не повторится.
— Это моя вина.
— Вечный вопрос, кто виноват, провокатор или тот кого спровоцировали, да?
— Амелия…
— Договоримся, что вина на нас обоих. И еще, что мы никогда больше не будем об этом говорить, но навсегда запомним, как далеко можно зайти, если потерять контроль. Подходит?
— Я вряд ли смогу забыть и простить себя за то, что сделал.
— Я не прошу тебя забывать, напротив. Ты должен помнить, чтобы не повторять. И я буду помнить, что иногда словами можно ранить даже глубже. Мы оба виноваты, Макс. Договорились?
Усмехается, но кивает.
— Договорились.
Мы снова заключаем пакт, и как тогда в качестве «рукопожатия» поцелуй, который я сама углубляю, а потом и вовсе толкаю его к кровати.
— Ты уверена? — шепчет, прижимая к себе за бедра, — Амелия, я пришел не за этим.
— Ты пришел меня напугать. Я поняла. А теперь заткнись.
— Я…
— Просто. Заткнись…
Сейчас не существует никаких обстоятельств, а только мы.
«О том, что будет завтра, я подумаю завтра.»[24]
Жаль только, что время кончается слишком уж быстро и на утро, лежа в его объятиях, над нами проявляется грозовая туча, а точнее перезвон свадебных колоколов, и прятать голову в песок более нереально.
— Ты женишься, — говорю тихо-тихо, в ответ Макс меня сильнее прижимает к себе, кладет голову сверху на мою и пару раз кивает.
— Да.
«Он, боюсь, любовь всей моей жизни…» — тихо шепчу про себя, — «Вряд ли испытаю такое с кем-нибудь после, но…я действительно должна закончить эти отношения…»
— Я хочу все закончить.
— Я не могу отменить эту свадьбу, Амелия.
— И я не прошу, но такие отношения не моя история. Отпусти меня.
Пара мгновений, после которых Макс вдруг резко отстраняется, вытягивая руку из под меня, садится и начинает одеваться. Я смотрю ему в спину, кусаю губу, быстро стерев слезы, ведь думаю, что вот так мы и закончим, но…
— Нет.
Макс встает, застегнув брюки, берет рубашку и идет на выход, по пути натягивая ее и оставляя меня в полнейшем шоке.
«Я сейчас правильно поняла?!»
— Макс, стой!
— Разговор окончен.
— В смысле окончен?! — срываюсь с места тут же, как безумная, прикрываясь одной тоненькой, шелковой простынкой, — Макс!
Полный игнор. Макс решительно идет по коридору, пока я бегу за ним, как дура, вымаливаю то, что итак мне принадлежит — свою свободу. И это дико бесит! Поэтому когда я хватаю его за руку и резко поворачиваю на себя, начинаю орать.
— Чего ты хочешь добиться глупым побегом?! Я буду об этом говорить, потому что мне это важно!
— Я сказал, что ты никуда не пойдешь. Все. Точка. Обсуждать снова и снова тему, которую нет смысла обсуждать?! Зачем?!
— Ты и не собирался меня отпускать, да?! Ты опять меня обманул?!
Молчит пару мгновений, потом закатывает глаза и цыкает, снова поворачиваясь на выход. Я так и стою по середине коридора, как дура, а прихожу в себя, только когда он почти одел свои ботинки.
— Это нечестно! У тебя будет семья и дом, а кто я? Просто развлечение? Попытка сбежать от рутины? От бытовухи?
— Не неси бред… — тихо фыркает, но глаз не поднимает.
«А бред ли?!» — фыркаю сама, повышая голос.
— Ты обо мне подумал?! Может быть я тоже хочу свой дом и…
— У тебя есть дом!
— Он не мой, а ваш! И сюда могут прийти все, кто хотят, даже если я против!
— Отец сюда больше…
— А при чем тут твой папаша?! Марина сюда может прийти?! Да! А я не хочу ее видеть в своем доме, но это квартира твоей матери, черт возьми! Чего стоят мои хотелки?!
— Амелия…
— И что насчет замужества?! Ты думаешь, что мне этого не хочется?! Карьеры?! Детей?! Это нечестно! Ты лишаешь меня всего этого из эгоизма и…Черт, Макс, отпусти меня!
На секунду мне кажется, что он меня услышал, ведь Макс стоит и смотрит на меня так долго, так проникновенно и отчаянно, но потом резко открывает дверь и бросает тихое:
— Нет.
Я понимаю, что он сейчас уйдет. Точка. Все. Поэтому бегу в сторону двери в надежде успеть, но не успеваю. Врезаюсь в нее, а потом начинаю колотить в каком-то безумном припадке.
— Не уходи! Пожалуйста, не уходи! Мы не договорили! Пожалуйста, Макс!
Как рыба об лед. Все проходит почти сразу и также внезапно, как началось. Съезжаю на пол, ведь отчетливо слышу, как створки лифта открываются, закрываются, и он идет вниз. В итоге я ударяюсь головой о дверной косяк, а потом закрываю лицо руками и начинаю плакать.
«И на что я рассчитывала, казалось бы, да?…»
Наверно на него. Наверно, я слишком сильно в него верю, но вера уходит вместе с какой-то надеждой.