Хотя мы не могли уснуть и вышли погулять под впечатлением только что закончившегося телевизионного сериала, сейчас мы о нём уже забыли и были поглощены окружавшей нас мрачной действительностью. Преодолев перевал, покрытый шумевшими на ветру деревьями, мы стали спускаться вниз и скоро увидели рыбацкую деревню. Вдоль каменистого побережья стояли закрытые летние купальные павильоны, видневшиеся в море флажки бакенов подпрыгивали на катящихся волнах, прохладный ветер с моря приятно остужал наши щёки.
В торговом автомате на пляже мы купили колу, при этом звук падающих банок неожиданно громко прорезал тишину ночи. У наших ног лениво плескалось тёмное море, а вдали слабо дрожали огни города.
– Мы здесь как будто на том свете, – сказала Цугуми, и мы поспешно согласились.
Преодолев вновь горную дорогу, мы, страшно усталые, в конце концов, добрались до «Ямамотоя», пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по своим комнатам. Я заснула как убитая.
Но самым тяжёлым оказалось следующее утро. От невероятной усталости ни я, ни Ёко во время завтрака не могли вымолвить ни слова и, протирая глаза, еле шевелили губами. От нашей бодрости, которую мы чувствовали прошлой ночью, не осталось и следа, и нас как будто подменили. Цугуми даже не проснулась.
Я помню кое-что ещё.
В ту ночь Цугуми подобрала на берегу белый камень, который до сих пор лежит в её комнате. Я так и не знаю, в каком настроении она была в прошлую ночь и какие чувства заставили ее обратить внимание на этот камень. А может, это был просто мгновенный каприз. И каждый раз, когда я начинаю забывать, что Цугуми – человек с характером, вспоминаю этот случай с белым камнем и её непреодолимый порыв в ту ночь идти и идти, даже босиком.
Почему-то я вспомнила события предыдущей ночи, когда вновь не могла уснуть следующей ночью. Когда я взглянула на часы, было уже два часа. В бессонную ночь всегда появляются странные мысли, и в темноте они скачут, не останавливаясь на чём-то одном, и часто исчезают, как пена на воде. В ту ночь я внезапно представила себе, что уже стала взрослой, больше не живу в этом городе и учусь в Токийском университете. Всё это выглядело довольно странно, и даже вытянутая рука, казалось, не принадлежала мне.
В этот момент неожиданно открылась раздвижная дверь в мою комнату.
– Эй, вставай! – потребовала Цугуми.
От неожиданности я вздрогнула, и некоторое время не могла прийти в себя. Наконец я смогла выдавить:
– Что случилось?
Цугуми бесцеремонно вошла в комнату и присела у моей подушки:
– Не могу заснуть.
Цугуми спала в соседней со мной комнате, и мне повезло, что до сих пор не случалось подобных вторжений среди ночи. Я уже совсем пришла в себя.
– Это что, из-за меня? – недовольным тоном спросила я.
– Не говори так, но я думаю, здесь какая-то связь есть. Давай о чём-нибудь поболтаем, – умоляюще улыбнулась Цугуми.
Она только в подобных ситуациях могла говорить просительным тоном. В одно мгновение нахлынули воспоминания, как она в детстве грубо будила меня, наступая на руки и ноги, как в школе забирала словарь с моего стола, когда я была в спортзале, потому что ей было тяжело носить свой из дома, и тому подобное. Я сама удивилась, что эти почти полностью забытые картины прошлого промелькнули у меня перед глазами и напомнили мне, что мои отношения с Цугуми далеко не всегда были приятными.
– Я хочу спать, – сказала я, пытаясь, как и в прошлом, немного посопротивляться, но Цугуми никогда не слушает, что говорят другие.
– Ой, но сегодня ведь то же самое, – блестя глазами, сказала Цугуми.
– Что ты имеешь в виду?
– Послушай, в прошлую ночь мы, как трое идиотов, пошли в соседний город как раз в это время.
– Слушай, я уже засыпаю.
– Тебе не повезло, что я в соседней комнате.
– А что мне делать? – вздохнула я, но в глубине души испытала радостное чувство. Ведь это только надо себе представить! Цугуми и я думали в одно время об одном и том же. Это какая-то телепатия. Ночь иногда устраивает такие трюки. Двое видят иногда одинаковые сны, но это длится только одну ночь, и когда они просыпаются утром, всё становится туманным и неотчётливым, а при дневном свете вы уже и не уверены, что всё это было. Но такие ночи запоминаются надолго и сверкают как драгоценные камни.
– Ну что, пойдем, погуляем, – сказала я.
– Нет, для этого у меня сегодня нет сил, – ответила Цугуми.
– Ну, тогда что ты хочешь делать?
– Вот я и пришла, чтобы придумать.
– Ты бы лучше сначала придумала, а потом разбудила меня.
– Давай так. Сначала достанем чего-нибудь выпить из холодильника в твоей комнате и выйдем на веранду, где сушится бельё. Это я смогу выдержать, – сказала Цугуми.
Моя комната была раньше номером для гостей, поэтому в холодильнике было много напитков. Я достала себе пиво, а Цугуми взяла апельсиновый сок. Ей совсем нельзя было пить алкогольные напитки, так как её сразу начинало тошнить. Об этом знали все, и никто ей ничего подобного не предлагал.
Мы, как в прежние времена, затаив дыхание, пробрались по коридору, и вышли туда, где стояли рамы для сушки белья. Днём на них висели полотенца, создавая немую рекламу стирального порошка, а сейчас они были пусты и между ними светили звёзды и виднелись силуэты близлежащих гор.
Я выпила пива, прохлада которого, казалось, растекалась по всему телу, дополняя свежесть ночного воздуха. Цугуми выпила сок.
– Когда пьёшь на улице, напиток вкуснее, – тихо изрекла она.
– Ты придаёшь большое значение подобным вещам? – спросила я.
– Придаю, – коротко ответила Цугуми, не вникая в подробности.
Я тоже не стала говорить, что имела в виду её чувства и эмоции. Помолчав некоторое время, Цугуми сказала:
– Я, может, и раздражаюсь, когда опадает последний лист, но его красоту я всё равно помню.
Я несколько удивилась:
– В последнее время ты стала говорить как-то совсем по-человечески, не так ли?
– Наверное, приближается время моей смерти, – рассмеялась она.
Именно в такую ясную ночь люди распахивают тайники своей души, невольно открывают сердце находящимся рядом людям, и им кажется, что они разговаривают с далекими звёздами. В компьютере моей головы есть файл «Летние ночи», в котором рядом с ночью, когда мы, юные, шли и шли, лежит и сегодняшняя ночь. Мысль о том, что, пока я живу, я могу вновь вызвать в памяти те чувства, которые тогда испытала, наполняет меня уверенностью в будущем.
Какая прекрасная ночь! Над городом висел приносимый слабым ветром сочный запах, в котором одновременно ощущалось присутствие гор и моря. Хотя мне здесь, видимо, уже не придётся испытать второй такой ночи, это было бы счастьем – в какое-нибудь другое лето и в каком-нибудь другом месте вновь встретиться с ночью, подобной этой.
Допив сок, Цугуми встала и подошла к перилам веранды, откуда была видна дорога.
– Ни души вокруг, – сказала она.
– Послушай, а что это за здание вон там? – спросила я, заинтересовавшись большим домом у подножия горы, верхушка которого представляла собой железный каркас. Даже в темноте оно выделялось среди окружающих домов.
– Это? Это новый отель, – повернувшись в ту сторону, сказала Цугуми.
– Такой большой. Его только что построили?
– Да. Отец закрывает нашу гостиницу, в том числе и из-за него. Дело не в том, что мне безразлично, что с ней случится, но для нас это вопрос жизни и смерти. Отец хочет начать новое дело, о котором давно мечтал. Но если идея с пансионом провалится, то наша семья из четырёх человек будет вынуждена покончить жизнь самоубийством в горах, и останутся там только наши белые косточки. Вот так всё печально.
– Всё будет хорошо. Я буду каждый год приезжать, и если когда-нибудь у меня будет свадьба, то она будет обязательно у вас.