— Я… — Наруто, не издавая ни звука, открывал и закрывал рот. Он вспомнил, что произошло с кланом Учиха в той Конохе. И почему Итачи собственноручно пришлось вырезать весь свой клан.
— Забыла? Не подумала? Отказываешься от своих слов? — «добил» папочка.
— Я никогда не отказываюсь от своих слов, — очень тихо прошептал Наруто. — Но я бы сейчас выбрал-а Итачи, потому что я не хочу свадьбы со своим лучшим другом.
— Прости, милая, — голос Минато смягчился. — Но мы уже подписали договор, и помолвка состоялась. Было бы неправильно… Э… Менять мужей на переправе. Тебе же так нравился Саске, не понимаю, что с тобой случилось? Наверное, вам лучше поговорить об этом с мамой как бы по-женски, — Наруто от этих слов захотелось удариться головой об стол.
— Я всё поняла, отец, спасибо, что выслушал, — сжав кулаки, Наруто с неестественно прямой спиной покинул кабинет Хокаге, прошёл по коридору и сполз по стеночке. Ему хотелось рыдать, прямо как девчонке.
«Наверное, это правда всё из-за месячных», — подумал он, стиснув зубы и задышав чаще, чтобы не допустить душащих его слёз.
Через несколько минут внушений типа: «соберись, тряпка!» Наруто успокоился и улыбнулся. Всё-таки это известие о свадьбе было слишком неожиданным, он еще не привык к тому, что он женщина. Учиха видел его, как парня, в первый раз, может, он совсем по-другому ведёт себя с Наруто-девушкой? К тому же какая-то там свадьба — ничто по сравнению со смертью. От последней мысли его передёрнуло. Он вспомнил ту боль, когда Саске умер на его руках одним из последних.
— Для начала надо всё выяснить, — подумав, Наруто создал клона, а сам снова сделал хенге себя-парня.
— Ну что, пошли, сестричка, познакомишь меня со своими друзьями в Конохе, — улыбнулся он своему клону-девушке.
— Пойдём, Менма, — мило улыбнулась та.
Глава 4. И кто муж?
Обито проснулся. Его взгляд уперся в белоснежный высокий потолок. Пахло лекарствами.
Над ним склонилось женское лицо. Большие карие, лучащиеся добротой глаза, шоколадного оттенка длинные волосы, фиолетовые полоски на щеках.
— Доброе утро. Как ты себя чувствуешь? — в последний раз он видел её семнадцать лет назад, сейчас умершая в тринадцатилетнем возрасте девочка повзрослела и ещё больше похорошела.
— Рин? — Обито схватил за руку свою воскрешённую Цукиёми возлюбленную, безумно радуясь встрече.
Та ласково улыбнулась. Солнечный свет, падающий из окна, заискрился в её волосах, охватывая голову мягким золотистым ореолом.
— Так как твоё самочувствие? — её рука коснулась его щеки, отчего сердце учащенно забилось и по всему телу разлилось тепло.
Он почувствовал себя самым счастливым мужчиной на земле. Его любимая рядом с ним, заботится о нём, значит, всё получилось и всё было не зря…
— Хорошо, Рин. Я чувствую себя очень хорошо, — он улыбнулся ей. — Ведь ты сейчас со мной...
— Это просто отлично, — Рин снова улыбнулась ему. — А то я так волновалась за тебя и твоего малыша!
Обито, улыбаясь в ответ, кивал, пока до него не дошёл смысл её фразы.
— Что? Малыша? К-какого малыша? — он оторвал взгляд от своей возлюбленной и посмотрел вокруг. Его тело под одеялом странно выглядело, имея бугорки на груди и животе.
— Ты что, подруга, не помнишь, что уже на пятом месяце? — заливисто рассмеялась Рин. — Знаю, что женщины во время беременности забывчивыми становятся, сама через это прошла уже дважды, но не до такой же степени, Оби-чан. Или ты так шутишь?
— Я… как… что… — он не мог собраться с мыслями.
Новость была просто шокирующая. Почему так получилось? Неужели что-то пошло не так? Но его Рин жива, значит, техника сработала, как надо. Вот только он имеет тело женщины, более того, тело беременной женщины. Что за подлянка богов? Неужели это ему наказание за всё то, что он совершил? За все те смерти? За тот практически уничтоженный мир?
— Что с тобой? Тебе нехорошо? — Рин нахмурилась и потрогала его лоб, прерывая судорожные мысли. — Ты как-то сильно побледнела.
— А кто… отец? — Обито тяжело вздохнул и дрожащей рукой потрогал твёрдый выпирающий животик. Свой животик.
— Ты начинаешь меня пугать, — Рин обеспокоенно взглянула, — твой муж, конечно. Или я чего-то не знаю, а? — и вымучено улыбнулась, посмотрев на приборы, к которым, как оказалось, было подключено его женское тело. — Ты что, волнуешься? Твой пульс подскочил.