— Скажи мне, что ты хочешь? — он погладил ее щеку. В глазах все расплывалось от алкоголя и не только, его вело так сильно, в глазах мутнело, но он упрямо смотрел в ее чернильные зрачки своими расширенными.
— Попробовать еще раз, — она обняла его и положила голову ему на плечо. — Без браслета. Только мы с тобой. Вместе. На равных.
Он улыбнулся, обнимая ее сильнее. Как же вкусно она пахла.
— Про член обидно было, — прошептал он ей на ухо, хихикнул и лизнул хрящик. — Я думал, что он тебе нравится.
Гермиона заливисто рассмеялась и потянула его на себя.
— Какой же ты пьяный. Вставай и пойдем спать.
***
Она еле дотащила это тяжелое тело до их башни. Нотта сильно штормило из стороны в сторону. Именно от Забини она узнала, где искать непутевого слизеринца, опустошающего месячный запас алкоголя за раз. Сначала она заставила его выпить отрезвляющее зелье, которое взяла с собой специально для него, но оно действовало чересчур медленно, и Гермиона уже не надеялась на какой-либо толковый разговор сегодня. Она хотела обговорить с ним их шаткое положение сейчас, хотела все решить раз и навсегда.
Он что-то шептал ей на ухо — какие-то вещи про черных вдов, ботаников, дементоров и стояк — или просто смеялся и трогал ее волосы, будто не мог остановиться. Он то сжимал ее пальцы и говорил, какая она красивая, то резко останавливался и прижимался к ее щеке губами, мелко целуя.
Он был абсолютно пьяный и счастливый.
С пьяными людьми Гермиона имела дело впервые, но дотащить не особо сопротивляющегося Нотта до гостиной смогла менее, чем за двадцать минут.
И когда она уже сидела в его спальне на кровати и расстегивала его рубашку, он будто бы очнулся — зелье окончательно сняло с него морок. Резко схватив ее за руки, он потащил ее, непонимающую, что случилось, в сторону ванной комнаты.
— Что ты творишь? — изумилась Гермиона снова, когда он легонько впихнул ее в душевую кабинку и вошел вслед за ней, закрывая дверцу.
— Мне жарко, Грейнджер, — и выкрутил холодную воду прямо на них.
Она задрожала из-за холода, пытаясь выйти, но он преградил ей путь отступления и сделал воду менее холодной, но все равно еле-еле теплой. Грейнджер встала в уголок душевой кабинки, чтобы не замерзнуть, и наблюдала за довольным Ноттом со скрещенными на груди руками.
Она будто под гипнозом следила, как влажная ткань рубашки упала к ее ногам, а затем брюки и белье с носками. Он стоял абсолютно голый и намыливал по телу ароматную пену ее геля для душа. Медленно гладил тело, мылил волосы с приятной расслабленной улыбкой на лице. Быстро смыв с себя всю пену, он откинул назад влажные отросшие волосы и посмотрел на нее.
— Раздевайся, Гермиона.
Она вздернула подбородок, но ее напускная храбрость испарилась, как только Гермиона заглянула в его темно-зеленые глаза — почти черные сейчас из-за расширенных зрачков — и сильнее вжалась в стенку. Тео напоминал хищника. Он потянулся к вентилю и настроил воду на более теплую, даже горячую, видимо, поняв, что она не поклонница контрастного душа.
— У нас теперь все будет по-другому, принцесса, так ведь? — она кивнула. — Завтра мы обговорим некоторые вещи о наших отношениях, что кому нравится и не нравится, чтобы не совершить ошибок. Ты же любишь составлять учебные планы, — он улыбнулся ей. — Не так, конечно, детально, но сегодня ты должна понять, что я — приказываю, а ты — слушаешься и исполняешь. Тебе же такое нравится? Когда грубо и прямо? Я прав? Если нет, я буду делать так, как нравится тебе, ты только скажи.
Гермиона ничего не ответила, лишь медленно расстегнула блузку, наблюдая за его бесстрастным выражением лица, оставшись в кружеве бюстгальтера. Юбка следом упала к ногам, так же, как и вся одежда Тео ранее. Она перестала раздеваться и замерла.
Он сжал губы и придвинулся к ней вплотную. Значит, ей нравится грубо и властно? Отлично.
— Что ты не понимаешь в слове «раздевайся», Грейнджер? — она промолчала. — Раздевайся. Это приказ, — она подняла на него свои большущие глаза, — ты же хочешь быть для меня хорошей девочкой, Гермиона?
У нее перехватило дыхание.
Она вздрогнула, ощутив приятное тепло между ног от его грубого тона, и сглотнула вязкую слюну. Годрик, как же ей нравится его грубый тон. Сейчас никакой браслет не играл с ее эмоциями — она хотела всего сама: подчиниться, сесть на колени перед ним и сделать все, что он хочет, лишь бы он не останавливался.
Так же медленно Грейнджер, поджав губы, расстегнула дрожащими от возбуждения пальцами петельки с крючками на лифе и стянула трусики. Вся одежда мокрым ворохом лежала под их ногами, но они абсолютно не обращали на это внимания, разглядывая тела друг друга. Она потянулась к гетрам, но Тео остановил ее, протянув руку к тонкой ключице, и пополз шершавыми подушечками вниз по девичьей зоне декольте.
— Такая красивая.
Взгляд Нотта прилип к ее влажной груди, покрытой капельками воды, и он игриво сжал один из напряженных сосков, щелкнув по нему пальцем следом.
— У тебя отличная грудь, — он сжал обеими руками два мягких полушария, — идеально подходит для меня.
Она пискнула, когда он с силой ущипнул розовый сосок и наклонился к ней, вобрав его в рот. Он нежно игрался с ним языком, другой рукой массируя вторую грудь, пока она тихо постанывала и пыталась потереться бедрами друг о друга.
Зубы сомкнулись на чувствительной плоти, и девушка вскрикнула и уперлась в стену спиной, как в ловушку. Он открыл глаза и посмотрел на нее, нахмурив брови, и сжал зубы снова, оттягивая комочек на себя. Она задрожала, понимая, что мокро между ее ног явно не от воды из душа, а от боли и сильнейшего возбуждения. Она точно ненормальная. И тут же его длинный палец пробежался вдоль ее горящих складок, собирая липкую смазку.
— Течешь от боли? Интересно.
Он сжал зубы сильнее, щипая и посасывая, подушечками пальцев до боли впиваясь в мягкую кожу, делая ее розовой. Она громко застонала и ударилась затылком о плитку, но даже та ни на секунду не остудила ее жар. Рука сама собой потянулась к влагалищу, но ее остановил Тео, резко разворачивая ее спиной к себе и закрепляя ее руки своим школьным ремнем от форменных брюк.
— Сегодня ты будешь доставлять мне удовольствие, поняла? — она почувствовала, как его горячая головка мазнула прекумом по ее бедру. — Ты должна отвечать, когда я спрашиваю. Поняла?
— Д-да, — она оперлась лбом о кафель, но он развернул ее лицом к себе.
— Обращайся ко мне более уважительно, — он снова потянул ее сосок, не спуская глаз с ее лица. — Я и так слишком добр к тебе.
— Да, сэр, — она зашептала, принимая правила игры и сильно сдавив бедра, на что он улыбнулся впервые, как они вошли в ванную комнату.
Она глянула на его грудь, затем пресс, добравшись до самого главного — его член стоял, гордо прижимаясь к коже живота, доставая головкой до пупка.
— Нравится то, что видишь? — Она сглотнула.
— Нравится, — застыла, быстро добавив: — сэр.
— Мне тоже очень все нравится, малышка. Ты прекрасна, — он провел по ее горлу ладонью с зачерпнутым ароматным гелем для душа, опускаясь ниже вдоль ее тела. — Я хочу вымыть тебя. Стой спокойно и не мешай мне.
Она кивнула и застонала, когда обе его ладони мягко прошлись по ее телу, покрывая его мыльными разводами с ароматом ягод. Пальцы игриво прошлись вдоль сосков, скользнули на ребра и немного пощекотали. Ладонь двинулась ниже по ее лобку, мимо влагалища, и перешла на ее мягкие бедра.
— Ты везде такая гладкая, — он присел на колени перед ней и провел пальцами по икре, обтянутой тканью, — мне нравится. У тебя такая шелковистая кожа, — прошептал он, проведя носом по ее острой оголенной коленке и спуская вниз мокрые гетры, которые не разрешил снять ранее. — Хочу тебя облизать.
— Спасибо, сэр, — прошептала и тихонько застонала, когда его пальцы сжались на внутренней части бедер и немного раздвинули ноги.
Он направил в ее сторону лейку с водой и тщательно смыл пену с ее тела.