Когда Нотт на четвертом курсе составлял эту нелепую брошюру, Гермиона рыдала в подушку от страха и беспокойства за Гарри на Турнире.
И нет, она не винила Поттера в своих пробелах в половой жизни, она была всецело посвящена защите и заботе об этом человеке, ни разу не опошлив эту дружбу.
И слизеринцы… они не виноваты в том, что обсуждали при ней привычные для них вещи. Просто Гермиона не такая. Она не вписывалась ни в одну компанию с детства, и сейчас так же ничего не изменилось.
Никто не виноват.
— Я просто растерялась, — она склонилась ближе к его ароматной шее, он безумно хорошо пах. — Я не привыкла говорить о таких вещах столь… свободно.
— Мне нужно было предупредить их вести себя тише, — Тео застыл, когда она прижалась к нему сильнее. — Они идиоты, в следующий раз такого не повторится.
Гермионе захотелось расплакаться. Просто неожиданное чувство тоски и меланхолии окатило ее тело при мысли, со сколькими девушками переспал Тео, но она заставила себя переключить внимание на его аромат, чем поддаваться секундной истерии. Это все уже в прошлом, Тео с ней.
— Ты правда так помешан на сексе?
Гермиона отпустила его и отошла на шаг, наклонив голову к шее.
— Секс помогал отвлечься от мыслей об одной дерзкой гриффиндорке, а брошюра, — он смущенно почесал нос, — просто детские шалости, не бери в голову. Я не учил никого, это бредни девочек-сплетниц.
— Это тоже своего рода помешательство, я уже успела понять, что ты из себя представляешь.
— Смотря, что ты имеешь в виду под помешательством, — Тео напрягся, ему не нравилось, когда она говорила в таком тоне с ним. — Я думаю, это не лучшее место для подобного разговора.
Он увел ее в сторону пустого коридора и откинулся к стенке, шаря по карманам в поиске начатой пачки сигарет. Нотт сжал в пальцах сигарету, но прикуривать не стал, разглядывая молчаливую Гермиону.
— Ты нервничаешь.
— Ты констатируешь факты, Тео. Конечно, я нервничаю. Мой мозг только что изнасиловали.
Он промолчал, ухмыльнувшись, и закурил.
Ему так хотелось к ней прикоснуться, укрыть ото всех, чтобы она не расстраивалась из-за пошлых слов идиотов-однокурсников. Чтобы не думала о нем, как об извращенце, пишущем дурацкие брошюрки.
Его чувства слишком ярко проступали, он не мог контролировать тремор в пальцах — пепел упал на чернильную ткань мантии, пачкая ее. Мурашки поползли по телу, блять, ему было необходимо до нее коснуться хотя бы просто пальцем. Просто для себя. Лично. Что она рядом с ним и никуда не уйдет. Как же он боялся, что она снова его покинет…
Все эти низменные эмоции вперемешку с тем, что так долго восхвалялось веками: желание трахнуть и желание заботиться и лелеять — в итоге все его желания были лишь о том, чтобы она была в безопасности с ним, рядом с ним, под ним.
Он закрыл глаза, вспоминая, звук ее стонов и глаза полные доверия.
Гермиона же думала о нем лишь как о животном, жадным до секса.
Провал.
А она стояла и смотрела на него, будто не понимала, что с ним происходит от одного лишь ее взгляда. Сердце сжалось в тиски. Будто он снова обдолбан.
— Я скучал, Гермиона, — он выдохнул, держа ее за руку.
Она удивилась, сжав его ладонь теплыми пальцами. Посмотрела настойчиво выискивая ответ в зеленых глазах напротив. Не поняла, задумалась, прикусив губу.
— Не понимаю, мы же сегодня весь день практически вместе, — она нахмурилась — глупая, такая глупая.
— Я скучал по тебе всю жизнь.
Она улыбнулась, сжав его пальцы сильнее, почти до боли.
— Нам пора отправляться в банк, Тео, идем. Гоблины не любят ждать.
Комментарий к Глава 19. Авария
Гермиона, когда Тео ревнует: https://vt.tiktok.com/ZSdPEqxap/
========== Глава 20. Землетрясение ==========
Комментарий к Глава 20. Землетрясение
Не бечено
А ты мне нравишься так, что потеют ладони
И без тебя я не знаю, кто я.Ну почему ты влюблен в другую?А я тебя ревную.Лиза Эванс — Ревную
Оказаться в Гринготтсе посреди учебного года было довольно непривычно.
К удивлению Грейнджер вокруг не бегали юные волшебники и их родители, но это было ясно — учебный год начался; не было важных группок, состоящих из делегаций соседних стран с послами и советниками, камины для международного передвижения исчезли, министерские работники и разрушители проклятий не сновали по своим делам, соприкасаясь плечами в заполненном пространстве, не наблюдалось и летающих записок с посланиями, как и сов, тихо ухающих и раскидывающих письма тут и там — банк был пугающе пуст, и даже во время ограбления в то смутное время власти Темного Лорда у него были редкие, но клиенты, сейчас же не было абсолютно никого.
Могильная тишина.
Было даже немного страшно.
Ранее высокие стойки, которые, как помнила гриффиндорка, занимало, как минимум, с дюжину гоблинов, — пустовали. Окна были задрапированы тяжелыми портьерами, не пропускающими дневной свет. А каскадная люстра в центре зала, которой Гермиона так часто любовалась, когда посещала это место, исчезла и была заменена на небольшие светильники, разбросанные в хаотичном порядке по потолку.
Будто прочитав ее мысли, Тео объяснил:
— После вашего ограбления, — он играючи растрепал ее волосы и подмигнул, — политика банка сильно изменилась. Теперь клиентов сразу провожают в кабинет, охраняемый магией, даже для обычного обмена валюты. Поэтому тут никого нет. Это попросту запрещено.
— Вот оно как, — Гермиона усмехнулась и тоже взъерошила волосы Тео в ответ. — Не знаю даже, хорошо это или плохо…
— Ну, конфиденциальность, которая у них хромала, теперь присутствует. Ты была в других магических банках, например, во Франции? Ты говорила, что отдыхала там.
— Нет, — Гермиона качнула головой, — мой отдых был полностью магловским, мне нельзя было пользоваться палочкой летом, чтобы попасть в волшебную часть Франции, ведь мои родители маглы. Ты забыл?
— Иногда я забываю, что ты не чистокровная, — он улыбнулся, — просто ты такая восхитительная, ну не бей меня, малышка, — он рассмеялся, когда она игриво стукнула его по плечу.
— Ну и? Как в других банках?
— Более, — он выпрямился, разглядывая ее, — человечное отношение, я бы сказал. В Германии, например, около половины сотрудников — волшебники независимо от рода, пола и расы, даже сквибы спокойно работают, ведь их никто не притесняет. Сидят себе спокойно счета составляют да выписки клепают по хранилищам. Гоблины по большей части заняты валютно-обменными операциями на валютной бирже и международными торговыми площадками, где покупают полезные ископаемые для волшебников и магловской верхушки.
— Я думала в Германии более резкое отношение в приеме на работу таких людей, как сквибов, — Гермиона задумалась. — Все же их притесняют у нас в стране.
— Западные Европейские страны более толерантны по отношению к людям в принципе, что в магловском обществе, что в волшебном. И сквибы считаются такими же волшебными, просто с болезнью, ну, — он посмотрел на Гермиону и провел пальцем под ее глазом, — это как нанять на работу человека с астигматизмом. Ну носит он очки, но работе же это не мешает, верно? Англия со своими старыми устоями и аристократией скоро себя сама закопает. По крайне мере волшебная.
— Я не знала, что ты знаешь, что такое астигматизм, — фыркнула девушка, но заинтересовалась его рассказом, ей всегда было интересно узнать о волшебном мироустройстве в других странах. — Но да, я поняла о чем ты. Где еще ты был? Где больше всего понравилось?
— Много где, больше всего мне понравилось на Доминикане, Сейшелах и у отца в Аргентине. Там вообще другой мир, — будто ты в параллельной вселенной. Воздух другой, магия другая, люди, еда, а банк больше напоминает рынок, но в этом как раз-таки и есть своя эстетика. Хочешь, мы летом… погуляем там? У моего отца в разных точках мира свои оранжереи. И… — он зачесал волосы назад, — я был бы рад показать тебе пляж и много чего другого, раз ты никогда не была там…