Тео, сжав зубы и преодолев своих внутренних тараканов, уселся рядом с ней на скамейку львов, и приподнял брови, усмехаясь. Если его малышка так сильно не хотела сидеть с его друзьями, то он будет сидеть с ней хотя бы раз в день. Ничего, ее храбрецы-гриффиндорцы должны выдержать его присутствие с ней, а лучше всего — привыкнуть.
Потому что теперь Нотт будет следить за ней с особой тщательностью.
— Что? — он улыбнулся, поправляя галстук. — Я хочу сидеть рядом с тобой, малышка.
Затем он снова улыбнулся Гермионе и щелкнул пальцами. Перед ними тут же появилась эльфийка Хоупи с небольшими тарелочками, которые она аккуратно поставила перед Гермионой под ошарашенные взгляды других гриффиндорцев. Рыба на пару с овощами, йогурт с нарезкой из фруктов и медом в сотах, и кусочек морковного торта.
— Я буду следить за твоим питанием, — сказал он так просто, будто рассказывал о домашнем задании. — Хоупи с радостью будет готовить для тебя и очень обидится, если ты не будешь есть ее еду.
Гермиона посмотрела на довольную Хоупи, которая важно кивала головой на каждое слово Тео, сложив маленькие ручки на груди.
— Мисс Гермиона должна хорошо есть, чтобы быть самой красивой и сильной! — пропищала Хоупи.
— Ты же не хочешь расстраивать ее? — Тео надавил на больное — на ее любовь к домашним эльфам.
Гермиона нежно улыбнулась эльфийке, погладив ее по плечику.
— Конечно, я все съем, — кивнула девушка, — большое спасибо за ужин, Хоупи. Мне очень приятно.
Гермиона потянулась к кувшину с соком, но случайно задела и пролила уже налитый стакан Рона. Гриффиндорец дернулся, но ничего не сказал, молча наливая себе новый стакан и ей.
Она облизнула ладонь, покрытую тыквенным соком и скривилась от своей тупости — дурная привычка, приобретенная ей во время жизни в палатке, где манеры были последним делом, но сейчас она же за столом. Нотт дернул бровью, но ничего на это не сказал, скорее всего, в голове уже отправляя ее на курсы чистокровных манер или куда они там отправляют своих отпрысков?
— Как ты заставил домовика готовить для тебя? — Уизли сделал глоток и с жадностью смотрел на кусочек его любимого торта.
Он наклонился ближе, будто бы хотел его забрать у Гермионы.
— Я не заставлял, — Нотт скривился. — Это моя Хоупи, которая временно работает на Хогвартс, она всегда будет помогать мне или Гермионе, — он придвинул тарелочку с тортиком ближе к Грейнджер, — и прекрати пускать слюну на чужое, Рон Уизли. И я не только о торте, — он внимательно посмотрел в глаза рыжего. — А то я могу совершенно случайно выпустить парочку пауков из своих рук.
— Заткнись, Нотт, — Уизли отвернулся и уткнулся в свою тарелку, кинув напоследок неприятный взгляд на Гермиону, хотя пять минут назад сидел и уговаривал ее ему помочь. — Гермиона, ты можешь мне помочь с травологией после ужина?
«Что за бред вообще? Почему он такой противный?» — у Гермионы дернулся глаз.
— Эмм, хорошо, — она скрыла печаль в голосе, — встретимся в библиотеке позже, — она посмотрела на него, затем на Нотта. — Но у тебя же отработка сейчас?
— Нотт пропустил в прошлый раз, поэтому сегодня меня освободили за блестящее поведение, — усмехнулся рыжий.
— Твое блестящее поведение это рыдать над пауками? Шикарно, ничего не скажешь, — Нотт оскалился, придвигаясь к нему ближе. — Будешь ебать ей мозги, будешь ее расстраивать, будешь что-то лишнее говорить, заставишь ее плакать, пока меня не будет рядом, а я узнаю, если ты что-то сделал, тебе будет очень несладко, Уизел. Verstanden?
Рон покраснел, покрываясь алыми пятнами даже на шее.
— Ты мне угрожаешь, ублюдок?
— Предупреждаю, — улыбнулся, как ангел.
— И что ты в нем только нашла, еще и разговаривает на не нашем, — пропыхтел себе под нос и поднялся, — ну так, встретимся в библиотеке? — он с надеждой посмотрел на Грейнджер.
— Да, я приду попозже, мне нужно еще зайти кое-куда.
Уизли кивнул и улыбнулся, поднимаясь из-за стола, но улыбка его спала, как только он снова взглянул на Нотта. Гермионе было все равно на гнев бывшего друга, она поняла, что не добьется от него извинений за его поведение и поэтому переключила внимание на стол.
Сказать, что она была ошарашена — ничего не сказать, за ней никогда так не ухаживали, как Нотт. Это было не просто соблазнение девушки, типа поход в ресторан и дарение цветов и подарков, это была еще и забота, почти родительская, когда хотят, чтобы ты хорошо питалась и вовремя ложилась спать.
От теплоты ощущений ее щеки раскраснелись.
Мама, папа… теперь никто из них не напишет ей, спрашивая, как она себя чувствует, как питается, нет больше просьб не засиживаться допоздна в библиотеке и чаще гулять с ее мальчиками.
Никто не пришлет ей на день рождения домашний торт и набор ее любимых магловских чернил.
И даже урчащий по ночам Живоглот не спасает от одиночества и тоски по маминым объятиям, когда она утыкается носом в его мягкую шерстку.
Она очнулась, только когда тяжелая капля ее горячей слезы упала аккурат на тарелку с едой.
Нотт вздрогнул, дергаясь, не понимая, что он сделал не так. Не мог же обычный ужин так просто довести стойкую Гермиону до слез. Или то, что говорил дурак Уизли так ее расстроило?
— Я просто, — она быстро вытерла глаза рукавом свитера, — вспомнила родителей. Знаешь, они тоже постоянно говорили мне есть здоровую пищу… конфеты мне были запрещены, — она улыбнулась ему и окончательно вытерла слезы с лица, — а сейчас даже не помнят, что у них есть дочь. Я их вряд ли когда-либо найду, — Грейнджер усмехнулась и принялась есть.
Тео сидел, покусывая кончик вилки, она начала ему доверять — лучше и представить нельзя. Но на доверие нужно отвечать доверием.
— Ты стерла им память.
— Откуда ты знаешь? — Гермиона быстро огляделась, подмечая, не подслушивают ли их.
Нотт бедром придвинулась вплотную к ней и положил руку ей на коленку, сжав.
— Я попросил отца найти их. Только не ругайся! Я просто хотел познакомиться с ними и думал, что увижу тебя летом, типа я случайно проходил, — Гермиона фыркнула, скрестив руки на груди, — да я знаю, как это глупо выглядит, но это правда. Вот только сам факт такого трудного поиска, что летом найти их не удалось — уже давал намеки, что что-то не так. И тогда я узнал, что ты стерла их…
— Ты! — Гермиона смотрела в его глаза не мигая, — как ты их нашел? Если их удалось отыскать тебе, то кто-то еще может! Святой Годрик…
Она не верила, что у него получилось. Нанятые ею магловские сыщики за четыре месяца работы не нашли абсолютно ничего.
Ее родители сменили имена, а Австралия была пугающе огромной страной. Они могли быть, где угодно, возможно, уже в другой стране, в другой части земного шара. Одинокая пара дантистов средних лет без детей и животных — таких тысячи, сотни тысяч по всему миру.
И теперь он говорит, что нашел их.
— Их нашли люди отца, малышка, — Тео сжал коленку сильнее. — Мы можем заказать порт-ключ, когда я смогу реально покидать Хогвартс, а не как сегодня — втихую, и увидеть их, если хочешь. А с возвращением памяти дела обстоят хуже, намного хуже.
— Что ты узнал?
Гермиона знала, что с возвращением памяти могут возникнуть серьезные проблемы. Очень мало людей специализируется именно на этой области, потому что для этого нужно изучать мозг — а это напрямую магловские исследования и открытия; многие волшебники просто их игнорируют, в силу своих убеждений о глупости маглов и их низшем развитии.
Идиоты…
Именно поэтому она хотела открыть Медицинский Центр, чтобы волшебники наконец-то вылезли из своей скорлупы созданной из предвзятости к чужим достижениям, открыли глаза на то, что развитие необходимо, что оно лишь тянет назад всю волшебную касту.
А если она запустит один законопроект, который она создавала, на довольно щекотливую тему, пока была в бегах — то ее могут, как и возвысить в глазах общественности, так и уничтожить… Она знала, что сильна магически и дотошно изучала свое семейное древо, потому что не давал ей покоя один ее прадед по отцовской линии, который оборвал все связи со своей семьей во Франции и взял фамилию жены эмигрантки — Грейнджер.