— Не надо, спасибо, что все рассказал, — Малфой мотнул головой и посмотрел на улыбающееся лицо безумца, — Авада Кедавра, — чужая палочка увитая виноградными лозами слишком хорошо лежала в его руке, но Фоули мгновенно отпрыгнул в сторону. Все же не зря он был главой Аврората.
Фоули крикнул Гермионе:
— Спрячься! — и девушка быстро выбежала из комнаты, пока Малфой и Фоули с ненавистью смотрели друг на друга.
— Что это ты удумал, малыш Драко? — усмехнулся Фоули и кинул в него пару проклятий, от которых блондин еле смог увернуться.
Он был хорошо обучен, у него был многолетний опыт борьбы с темными магами, и Драко знал, что ему нужно выложиться на полную.
— Ты больной, — процедил Малфой, кидая в него Бомбарду и следом несколько Диффиндо, тут же выставляя вокруг себя щит.
Фоули не уступал, уже спустя минут десять ожесточенной битвы, они были покрыты кровью, потом и держались за пострадавшие части тела. Малфой испробовал все темные проклятья, какие только знал, и понял, что прямым ударом Фоули не победить.
— Я передам твоей маме, что ты умер достойно.
Драко знал, что если он не убьет Фоули прямо сейчас, если проиграет, то случится что-то страшное. И не только с ним, но и с Не-Гермионой.
Вспомнив о ней, он тут же облил Фоули водой и кинул в него замораживающее, сразу забирая себе его палочку.
Карлайл застыл во льду, с ненавистью глядя на него, лишь его лицо оставалось свободным, но Драко тут же наложил на него Силенцио и для надежности связал неразрывными путами. Ему нужна была точная информация обо всем, что произошло. Драко должен был убедиться, что ничего нельзя исправить с разумом девушки.
Малфой медленно подошел к Фоули:
— Легилиментс.
Все, что он видел, он запоминал, как ненормальный. И магла, у которого брал волосы Фоули, и то зелье, из-за которого Грейнджер набросилась на него тогда, и заклинание из книги, где подробно описывалась процедура подмены воспоминаний, и его наблюдения за Гермионой на четвертом курсе. Там же он увидел и Нотта, который уже тогда питал к ней привязанность. К сожалению, обратного заклинания действительно не было… Вздохнув, Драко направил на Фоули палочку Грейнджер.
— Авада Кедавра, — четко сказал он, наблюдая, как светло-серые глаза закатились.
Он так и остался стоять примороженным к полу, но Малфой еще не мог выдохнуть с облегчением из-за своей победы. Тут сегодня победителей нет. Убрав лед, Драко достал вторую палочку у Фоули, которая была зарегистрирована за Адрианом Смитом. Немного посидев на полу и приведя свои раны в порядок, он поднялся. Следовало найти не-Гермиону, потому что Империус должен был уже спасть.
Он только вышел за дверь, хлопая ею, как в его сторону уже бежала гриффиндорка, которая тут же широко раскрыла глаза — Империус спал из-за смерти того, кто его наложил, и она очнулась. Слезы покрыли глаза и девушка закрыла лицо, садясь на корточки.
— Что за… Малфой? Что со мной? У меня голова сейчас взорвется, — он подошел ближе, но не трогал ее. — Я ничего не понимаю.
Драко присел рядом с ней и вспомнил о трупе мужчины, что лежал в комнате за его спиной. Он наложил быстрый Коллопортус на дверь и прислонился к ней. Она этого совсем не заметила. И благо. Ему нужно было сначала понять, с чем он имеет дело.
— Я даже не знаю, что тебе сказать, Грейнджер. Что последнее ты помнишь?
Та на секунду взвыла от боли, но упрямо взяла себя в руки, спустя пару секунд. Сильная. Она медленно встала и подошла ближе к Драко, рассматривая его без особого интереса. Значит, его она помнила.
— Я собиралась на день рождения, но у меня случилось отравление, и я осталась в замке. Мадам Помфри дала мне лекарство, я уснула в больничном крыле.
— Хм, и, правда, «отличная» работа… Ты знаешь, кто я?
— Конечно, знаю, слизеринский хорек, — фыркнула девушка, усмехаясь, но как-то без энтузиазма, будто Драко лишь блеклое пятно в ее жизни.
— А Гарри Поттер? Знаешь такого? — Малфой закусил губу в ожидании ответа.
Ничего, ни единой эмоции не появилось на лице девушки при упоминании лучшего друга. Она ненадолго задумалась и покачала головой.
— Парень, который убил Темного Лорда? Не знаю. Видела его в Хогвартсе и все.
Малфой сжал зубы. Ему уже это все не нравилось.
— Рон Уизли?
— Один из рыжих Уизли? — она попыталась обернуться, но Драко удержал ее за плечи. — Который из всего семейства?
Они стояли рядом с комнатой, где лежал труп, в доме, где в подвале хранилось еще большее количество мертвых тел, и Малфой впервые в жизни не знал, что ему делать.
Было одновременно смешно и страшно.
— Карлайл Фоули? — решился он.
И тут Гермиона улыбнулась, ее больной взгляд сразу превратился в мечтательный и влюбленный, напоминая глаза Луны Лавгуд.
Драко скривился.
— Я люблю его, — сказала она уверенно, — больше всего на свете люблю. Он прекрасен. Лучшее, что произошло в моей жизни.
Малфой отвел взгляд от ее раболепного выражения лица, — ему было не комфортно наблюдать такие эмоции именно у этой девушки. Видимо, Фоули только и сделал, что привил ей как можно больше обожания и любви к самому себе.
— Какой ужас, — фыркнул Малфой.
— А где он? Я хочу увидеть Карлайла, — заканючила та, и, честно, Малфой даже не подозревал, что когда-либо услышит такие истеричные интонации из уст гриффиндорки.
— Ты знаешь Теодора Нотта? — продолжил Малфой допрос.
Гермиона замерла, думая. Долго.
Минута-две.
Искала, пыталась.
Закусила губу и нахмурилась.
Но нет.
Ничего.
Снова.
Пустой взгляд.
— Нет, — она моргнула. — А он знает, где Карлайл? — на Драко уставились большие наивные глаза, и он прикрыл веки, не в силах смотреть на нее.
— Ты знаешь, что ты волшебница?
— Да, я уже умею левитировать вещи, прочитала в книге, как только пришла домой с Косого переулка и опробовала в поезде.
«Блядь, все ясно».
Мысли ее были абсолютно спутанными и разрозненными, но она все равно не потеряла ясность ума. Малфой кинул в нее Остолбеней и еще раз залез в ее мысли, просматривая все, до чего мог дотянуться, и пришел к неутешительному выводу, — он не сможет ей помочь.
Просто никто не сможет. Только если кто-то придумает ей всю ее жизнь за последние семь лет со всеми мелочами.
Драко не знал, что его руки могут так дрожать.Трястись в истерике.
Настолько сильно.
Он или убьет ее или…
И что, она проведет всю свою жизнь лечась в Мунго на одном этаже с Лонгботтами? Или ее доломает Нотт, который не сможет смириться с тем, что его просто «забыли». Драко вздрогнул, когда угадывал в действиях «Фоули» действия Нотта. Тот от нее не отстанет — слизеринец вгрызся в нее, как в самую сладкую сахарную косточку, которую только мог отыскать.
И что?
Ненависть к Нотту, казалось, могла поджечь все вокруг. Он не получит ее. Даже такую сломанную. Грейнджер ему не достанется. Малфой отберет его любовь, как и планировал тогда, в начале года в Хогвартс-экспрессе.
Она не для него.
Нет, блядь, и еще раз нет.
Малфой слышал эти истории о том, как в семьях Нотт относились к женщинам, он видел все, что делал с ней Нотт в ее воспоминаниях и ему это не нравилось.
Абсолютно.
Он боялся представить, что Тео с ней сделает, если узнает, что она его не помнит — сломает окончательно из-за горя, что она забыла его. Просто доломает ее волю, применив амортенцию, темные проклятия, Империус, лишь бы Гермиона была с ним рядом, а следом запрет ее в поместье, обвесив артефактами, чтобы она не сбежала.