— А зачем?
— Вот вернемся, и сам спросишь.
14
Сначала Мезальянц думал, что Сорри ошивается рядом с мастерской Змея исключительно из желания подработать. Деревня была не особенно богатой, и одной рыбной ловлей здесь вряд ли прокормишь семейство, особенно такое крикливое и многочисленное, как у рыбака. Змей рассказывал, что Сорри хоть и не знает языков, но зато лучший лоцман в округе, хоть и не кичится этим. Самые богатые и влиятельные гости из Соединенных штатов и Европы предпочитают бедного рыбака Сорри любому другому опытному моряку, говорящему по-английски. Потому и бот у рыбака такой отличный, потому и дом его имеет стены и черепичную кровлю, и дети одеты прилично, и жена не работает.
Сорри можно было только уважать. Единственное, что напрягало Мезальянца, — это нарочитое невежество рыбака. Несколько лет работать на иностранных туристов и не выучить ни одной фразы? Это очень подозрительно. Мужик этот куда как непрост, и надо было приглядеться к нему внимательнее.
Иван Иванович не думал, что Сорри работает на Контору. То есть, конечно, думал, но имел в виду конторы иных государств. Вообще, фигура рыбака для вербовки идеальна: ну кто будет подозревать полуграмотного крестьянина из Микронезии в шпионаже? А поднатаскать смышленого мужика в языках, проинструктировать, как грамотно установить «жучок» или сфотографировать секретный документ, как обнаружить слежку и грамотно от нее уйти, — это легко. Обучить хитростям ремесла запросто могут любые другие агенты, которые под видом туристов наведываются на остров. По крайней мере сам Мезальянц так бы и сделал.
Всеобщая экспедиция в Нан-Мадол стала хорошим поводом поговорить с рыбаком о том, на чью контору он работает. Сорри ведь не зря оставался в деревне — что-то ему нужно было в доме у Змея. Там его и можно будет прихватить.
Поэтому Иван Иванович шумно поднялся на борт яхты и незаметно спустился с нее прямо в воду, доплыл до деревянного пирса и не вылезал на берег, пока кладоискатели не скрылись за пеленой моросящего дождика. На пирс он решил не взбираться: все окна смотрели на него, и Сорри, если он уже внутри, обязательно заметит человека на пристани. Мезальянц вплавь добрался до берега, разделся до трусов, чтобы с одежды не капало, и вошел в дом с черного входа.
Рыбак точно находился в доме, слышно было, как он копается на втором этаже. Странно, чего ему там надо? Там только спальни… Иван Иванович, взяв из тумбочки в прихожей электрошокер, о котором он узнал от Виксы, осторожно поднялся по лестнице и увидел спину рыбака, который увлеченно копался в стенном шкафу мальчишек Кругловых. Вот что тебя интересует, дружок.
Все моментально встало на свои места. События развивались по закону Мерфи, то есть самым наихудшим образом. Надо же было угодить в такую передрягу: оказаться спасенными агентом Конторы. С одной стороны, Иван Иванович испытал гордость за неизвестного вербовщика, который нашел такого незаметного информатора. С другой — Мезальянц опять обругал Контору, отправившую ценного сотрудника выполнять черную работу. Чего стоило прислать группу ликвидации или хотя бы одного профессионала? Они бы и убрали, и подчистили, и Сорри вне подозрений. Сорри никогда не участвовал в силовых операциях, он трус, вся работа его состояла в том, чтобы только внимательно слушать, о чем говорят большие люди, возможно, копировать секретные документы, но все остальное вне его компетенции. Наверняка куратор напоминал, чтобы рыбак не изображал из себя крутого суперагента и сидел тише мыши.
Дураков учат. Иван Иванович осторожно подкрался к рыбаку. Раздался сухой треск, Сорри громко вскрикнул и упал навзничь. Запахло озоном. Ага, родной, получил. Ну, полежи, отдохни. Иван Иванович вошел в комнату, посмотрел в стенной шкаф. Очевидно, Сорри обшаривал все карманы близнецов, пытаясь отыскать предметы. Господи, какой бардак, ну разве так ведут тайный обыск? У Сорри явно недостаток образования, надо обучать дальше. Мезальянц взял из шкафа кожаный ремень и пояс от халата, после чего тщательно связал Сорри, корчившегося в судорогах на полу.
Связанного рыбака (тяжелый, черт) он посадил на кресло и прикрутил к спинке скотчем, которого на письменном столе лежало аж две бобины.
— Полагаю, английский ты знаешь, — сказал Мезальянц.
Сорри пока ответить не мог, потому что рот у него был заклеен. Иван Иванович не хотел рисковать и заранее собирался разъяснить рыбаку некоторые спорные моменты.
— Я не надеюсь, что ты умеешь говорить по-русски, хотя тебя могли обучить и этому. Будем говорить на английском. Заранее прошу не кричать и не сердить меня, потому что я обучен вести допросы с пристрастием, и некоторыми острыми предметами, например канцелярским резаком, могу управляться весьма виртуозно. Я не хочу пачкаться в твоей крови и фекалиях, и думаю, ты сам бы этого не хотел. Поэтому на вопросы отвечать честно и не изображать невинность. Небольшой тест. Если ты говоришь по-английски, кивни головой. Если ты не кивнешь, значит, я начну резать твое лицо и буду резать до тех пор, пока не дождусь правильного ответа. Так ты говоришь по-английски?