С высоты пятого этажа город напоминал водяной матрас, на который прыгнул очень толстый человек, и от этого матрас заволновался. В нескольких местах мерцало оранжевое — начались пожары. Народ носился по улицам, кричал, падал, ревели маленькие дети, электричество почти нигде не горело.
А потом раздался продолжительный крик, исполненный такой муки и силы, что зубы свело и по коже поскакали крупные мурашки. Год назад в Понпеи приезжал зверинец, и Викса там впервые увидела ишака и даже слышала, как он орет. Душераздирающий звук. Теперь же казалось, что на великанской живодерне мучают того самого ишака, только раз в сто крупнее. Или кто-то дует в исполинский саксофон. В один момент небо со всеми звездами приблизилось к земле едва ли не вплотную, и звезды, казалось, можно снять, не особенно даже вытягивая руку.
Под этот чудовищный аккомпанемент на самом краю Понпеев, там, где обычно над крышами встает солнце, искря электричеством, стремительно вспухала земля. Вот она вздыбилась выше заводских труб, заслонив горизонт, вот поползла на небо, будто хотела достать до луны.
Викса, вцепившись в косяк, во все глаза смотрела, как гора все выше и выше вырастает в сизом уральском небе. Может быть, это вулкан? Сейчас он как бабахнет, и весь город затопит огненная река, и все сгорят — и мама, и папа, и подруга Тоська, которая осталась за городом, и останется Викса одна-одинешенька.
— Я боюсь, — одними губами прошептала Викса. — Мамочка, я боюсь.
Что-то действительно бабахнуло, Понпеи радостно подпрыгнули на месте, будто это салют. Со всех сторон послышался вопль ужаса, и Викса тоже заголосила изо всех сил, но тут началось и вовсе необъяснимое. Земля задрожала, и гора стала уменьшаться в росте, еще стремительнее, чем выросла. Потом еще раз бабахнуло, да так, что луна подпрыгнула.
— Эй, вы, там, внизу! — заорала Викса. — Прекратите немедленно! Я папе скажу!
И тут же земля и небо успокоились, будто спросонья перевернулись с боку на бок, а теперь снова заснули. Только в ушах продолжал орать невидимый замученный зверь. Юся тяжело и грустно ныл, а Егор шикал на него.
— Я вас все равно слышу! — крикнула Викса.
— Заткнись, дура! — прошипел Егор.
— Сам дурак! Смотри, что ты натворил!
Но Кругловы не слушали, дверь на их балкон шумно захлопнулась.
На стенде гражданской обороны об этом не было сказано ни слова. Неужели землетрясения случаются из-за того, что дерутся двое братьев, хоть они и уроды? А кто еще знает? И поверят ли Виксе, если она расскажет?
Она решила, что постоит еще полчасика — не появятся ли хулиганы опять, не начнется ли все заново? Но когда вам двенадцать лет, а накануне вы ездили на пикник, где несколько часов шатались по лесу, купались в озере, ели шашлык, гоняли пса, потом еще в Понпеях бегали по друзьям, да еще прибежали домой за полночь, потому что мама в больнице на смене, а потом началось землетрясение с почти вулканом... Нет, этого слишком много для юного растущего организма. Сначала Викса присела на порожек балкона. Потом перебралась в кресло, которое чудом не попало под упавший сервант.
— Не спать, — сказала она себе. — Вдруг они снова начнут?
Так и заснула, свернувшись калачиком в кресле.
Проснулась Викса уже утром, в постели. Сервант лежал в том же положении, никто его даже не пытался поднять. На кухне кто-то разговаривал. Викса тихонько вылезла из-под одеяла и на цыпочках пошла подслушивать.
Говорили папа и мама, и, судя по голосам, отнюдь не мирились.
— И что, ты был так занят, что не мог приехать и посмотреть, что с твоим ребенком?
— Мы уже обсудили это, Ксюша, давай не начинать снова?
— Ну конечно, Иван Иванович спокойны, как удав, чего мне-то нервничать? Поглядел издаля — дом вроде стоит, и слава богу, зачем куда-то идти!
— Вы мне вчера все уши прожужжали, что за город на ночь поехали. Ты почему-то мне не позвонила, не предупредила, что тебя на работу вызвали?
— А ты позвонить не мог?
— Куда? За город?
Викса схватилась за голову. Мама вчера велела позвонить папе на работу и предупредить, что ночует дома одна, чтобы папа приехал и навестил ее. Точно, она вчера так забегалась, что забыла обо всем на свете. За это мама не похвалит. И папа тоже.
Папа, конечно, мог спросить у мамы, почему она сама не позвонила ему на работу, но он знает, что для мамы говорить по телефону — сущее мучение. И на самом деле мама, конечно, не хотела брать Виксу с собой, и лучше оставила бы на ночь у Смирновых. Маме прислали на пейджер сообщение: попросили выйти в ночную смену, потому что слишком много мамочек рожать собрались и требуется еще один анестезиолог. Очередной выходной насмарку. Но Виксе как раз не улыбалось торчать на даче у вредной Тоськи, да еще без мамы, до завтрашнего утра. Викса прямо клещом вцепилась: возьми с собой в город да возьми. На даче у Смирновых ни компьютера, ни Интернета, один только ящик, и тот черно-белый. Зато у Виксы отличный «пентюх» — хоть кино смотри, хоть в Интернете ползай. Мама это понимала, и, скрепя сердце, взяла дочку с собой. Так что, если разобраться, она сама была виновата... И Викса тоже.