- Устраивает, - прокаркала она.
- И премии утраивают?
- Да.
- Я привыкла платить хорошую зарплату и премии за хорошо выполненную работу! – Виски неимоверно ломило, до рези в глазах. – Почему так трудно ее выполнить. Обыкновенное перечисление денежных средств с одного расчетного счета
- Это Катя…
- Мне плевать! Катя, Маня… Если вы не можете проследить за своими подчиненными, повторю: мне нах**й сдался такой финансовый директор! Вместо того чтобы извлекать прибыль, мой б***ь, финансовый директор приносит мне неустойку на сумму 150 000 рублей за три дня просрочки перевода денежных средств. – Я замолчала.
- Ваши рациональные предложения, Антонина Алексеевна? Слушаю внимательно.
Мертвая тишина.
- Раз вы не знаете, то возьму на себя смелость я урегулировать данный инцидент! Вы позволите озвучить свое предложение?
Воронина кивнула.
Я обошла ее, остановилась за спиной.
- Я лично вас. Лишаю заработной платы и премии за текущий месяц. И с финансового отдела с зарплаты вычту по 15%. Ровно 150 000 рублей на погашение штрафов! – Рявкнула я. – Теперь свободны!
- Но…
- Я сказала, свободны. И да, если еще хоть раз, что-то в этом роде произойдет, хоть на 1 копейку придет недоимка, штраф, то я просто вас уволю по статье за профнепригодность и без всяких рекомендаций! Ясно?!
- Вполне.
- Идите, работайте. – Махнула рукой.
За дверью отчетливо послышалось недовольное:
- С***а стервозная!
Еще какая, усмехнулась.
Сбросив маску с лица, я устало взяла чашку с какао, заботливо приготовленную Анютой.
Как же я устала! Весь мир для меня вот уже шесть лет был окрашен в черно-белые цвета, словно смотришь старый фильм. Иногда возникали мысли, что я сплю, и вот-вот проснусь, и все происходящее окажется страшным, но все-таки сном!
Я не знала, как мне жить на свете! Для кого и для чего? Ведь все, что имело смысл для меня забрал Бартов Михаил. Забрал в пьяном своем кураже. Нет, сейчас я не бьюсь в истерике вечерами, вгрызаясь от боли в подушку. Не пью бутылками водку, чтобы приглушить это чувство беспомощности, чтобы потом в очередном пьяном угаре вскрыть себе вены.
Мама спасла. Прибежала, подняв панику, что не отвечаю на телефонные звонки. Нет, не засыпаю с просьбой на губах, о встрече с Машкой хотя бы во сне, но просыпаясь в очередной раз, так и не увидев милое, любимое личико дочери.
Время лечит, кто-то сказал. Не верьте! Оно лишь оставляет на сердце бугристые, рваные шрамы.
А я продолжала гореть в адском огне.
Моя работа стала моим спасением от точившей, словно камень вода боли. Я уже погрузилась на дно жизни, и практически захлебнулась в этой боли.
Но в один не скажу, что прекрасный, но для меня счастливый день восторжествовала справедливость. Бартон Михаил снова попал в ДТП, которое спровоцировало в этот раз наркотическое опьянение. Со своим смертельным исходом.
Об этом мне сообщил брат.
Знаю, злословить нельзя, но меня поймет лишь тот, кто пережил нечто подобное. Я искренне желала ему гореть в аду! Ведь ко всему прочему моего мужа сделали козлом отпущения, якобы нашли алкоголь в крови, который никогда в жизни в рот ни капли не брал. Сказывалось детское потрясение. Костик в 5 лет во время праздника схватил стакан со стола, думая, что лимонад, и выпил приличный глоток домашнего коньяку.
И я в тот день, сидя на кровати, прижимая подушку полных пролитых мною слез к груди, хохотала. Не знаю, сколько времени длилась моя истерика, но в чувство меня привели мама и брат, отхлестав, как следует по щекам.
В тот день, я как будто проснулась от длительного летаргического сна. Боль не прошла. Но я испытала колоссальное чувство облегчения. Тяжелый булыжник раскололся в моем сердце на сотни маленьких осколков.