- Мама, теперь все будет хорошо.
Мама и Гошка смотрели с недоверием. И все боялись оставить меня одну. Под их неусыпным контролем я привела себя в порядок. Квартира превратилась в сплошную свалку. Бумажки, пустые бутылки. Приведя себя в порядок, я обследовала шкафчики и холодильник на предмет хоть каких-либо припасов. Пусто.
Мама меня навещала часто, пыталась мою квартиру привести в порядок, приготовить еду. Я же срывалась на нее постоянно, доводя до слез с очередным выпадом:
- Чтоб я еще раз… Да я больше никогда не приду! Ноги моей не будет в этом доме! И слова не услышь от меня! – Убегала, хлопая дверью. Мне же это только и нужно было.
- Гош, ты можешь сходить в магазин? – Спросила брата.
- Зачем? – Подозрительно спросил он.
- За продуктами, я список напишу. – Найдя чистую салфетку и огрызок простого карандаша, написала перечень необходимого. – Будем отмечать начало новой жизни. С чистого листа!
Отправив брата в магазин, обратилась к маме:
- Мамочка, мне неудобно тебя просить, но не могла бы ты мне помочь с уборкой?
Ошалевшая мама только кивнула.
- Вера, это все? – С надеждой в голосе спросила она.
Я поняла, о чем она.
- Все, мамочка, все!
Пока Гошка ходил в магазин, мы с мамой привели квартиру, в более-менее приличный вид. Затем отправили его выносить груды мусорных мешков. А я принялась за дело. Свое любимое в прошлой жизни дело – приготовлению торта
Мама, тихонечко сидела на кухни, прижав руки к груди, и по ее лицу капали слезы.
Решив для начала начать с несложного: «Постного Брауни» с творожным кремом в йогортовом соусе, и политым шоколадным ганашом.
Брат с наслаждением уписывал уже третий кусок. А я просто мешала ложечкой в чашке с остывшим чаем.
- Систер, как же я скучал по твоим шедеврам. А давай кондитерскую откроешь? Я помогу для начала.
Мама напряженно застыла.
Вымученно улыбнувшись, все-таки почти два года я не улыбалась, ответила:
- А давай!
Вечером того же дня после ухода родных, стоя пред зеркалом в ванной комнате и смотря на сове отражение, на свои длинные пшеничные пряди волос, которые так любил Костя. Горько произнесла:
- С чистого листа, так с чистого листа! Взяла ножницы, собрав волосы в хвост, и недолго думая отрезала их по шею.
Мое новое отражение смотрела на меня не доверчиво, серые пухшие глаза с осуждением.
- Плевать! Завтра перекрашусь в огненно-рыжий! – Направилась в спальню. Впервые, провалившись в спасательный глубокий сон без рыданий.
В салоне мастер была в шоке!
- Где же вас так обкромсали! Такие чудесные мягкие золотистые волосы. Только каре может спасти их. Стричь коротко жалко.
- Хорошо, но пусть оно будет рванным и хочу яркий огненный цвет волос. Вы что можете предложить?
Она дала мне папку с колером.
- Может не стоит портить волосы? С сомнением спросила она.
- Вот я выбрала «Огненно Красный» мне подходит.
Постепенно небольшая кондитерская «Сладкая Жизнь» превратилась в полнее преуспевающий торговый дом за четыре года.
Вся моя боль была направлена в новое русло.
Теперь ТД «Сладкая Жизнь» и был моей семьей. Гордостью и отрадой.
Единственное, я теперь видеть не могла детей! Я их боялась. Избегала малейших контактов с ними. Мне казалось, что стоит прикоснуться, или заговорить с ребенком, и с ним обязательно что-то случится.
Мама давила и напирала, уговаривала, умоляла родить. Возраст уже критический. Что ребенок все изменит в моей жизни, что я стану снова счастливой, нужной, а главное любимой!
- Мама, больше никаких детей в моей жизни. У меня была Маша, было счастье и любовь. И где теперь все это? Тебе мало Сашки и Наташки? Так попроси Гошку, а меня уволь!
Так что теперь я, Филинкова Вероника Сергеевна, на протяжении последних четырех лет именовалась не иначе, как Стрезвозная С***а, Рыжая Стрева, Ледышка или Кусок Льда.
И меня это нисколько не печалило! Собака гавкает – ветер дует!