И тут Змей вспылил. Он сказал несколько итальянских слов, потом извинился и перешел на английский.
— Плевать! Плевать я хотел на всех! Я хочу жрать! Жареное мясо, вино, паста, морепродукты, овощи, фрукты, мороженое, и вообще все. Мы сейчас все принимаем душ, переодеваемся и едем в ресторан! А эти напыщенные дураки пускай спят голодными.
— Змей! — попыталась шикнуть на мужа Лэйла.
— Что? — негодующе посмотрел он на супругу.
Несколько секунд они ели друг друга глазами, потом Лэйла уточнила:
— Китайская кухня будет?
— От пуза.
— Я согласна.
И они весело посмотрели на нас. Лэйла сказала:
— Чего стоите? Кто последний — тот экзистенциальная вонючка.
Через секунду на улице стояли только мы с капитанами.
— Чего это? — не понял Боря.
— Они сказали, что кто прибежит последним — тот задница, — как можно мягче перевел я.
Капитаны тут же испарились.
— Это нечестно, — заметил Юся. — Я к тебе приклеен, иначе бы давно убежал.
— Не ты ко мне, а я к тебе, — поправил я брата. — Мы сделаем проще.
Дорога к пляжу и причалу шла под уклон, довольно крутой. Я влез в канаву, по которой вниз стекала дождевая вода, и уселся прямо в центре желоба, подстелив под задницу куртку.
— Поехали, — сказал я и оттолкнулся.
Если бы знал, что это будет настолько страшно, ни за что бы так не сделал. Как мы только не сели на какой-нибудь острый сук, или палку, или металлический штырь?! Нас пару раз развернуло вокруг своей оси, мы чуть не разбили головы о деревянные мостики, перекинутые через канаву, и со всего размаху врезались в огромную лужу, полную листьев, щепок, полиэтиленовых кульков, окурков и прочего мусора. Пирс, освещенный разноцветными фонариками, был в двух шагах. Сверху доносился радостный хохот Лэйлы и Виксы, а Боря громко рекомендовал кому-то окунуться в алебастр.
Кое-как выбравшись из вонючего болота, мы, смеясь, поковыляли к дому. Правда, на пирсе нас все же обогнала Викса, но экзистенциальными вонючками оказались не мы, а Лэйла со Змеем, которым вдруг приспичило целоваться прямо на финишной прямой. Капитаны деликатно обогнули их на цыпочках, а потом опять побежали наперегонки.
Потом мы минут пять ждали, пока хозяева нацелуются всласть, потому что дверь оказалась запертой, а ключа у нас не было. Поэтому Змею пришлось обойти дом сзади, чтобы отпереть изнутри. Все тут же разбрелись по душевым, которых в доме имелось три штуки. Капитаны решили, что помоются прямо на катере, потому что и вещички-то их тоже остались на «Ярославце». Договорились встретиться в час у двери.
Мы с Юсей тщательно отмывались от дерьма, в которое окунулись в луже, потом, кое-как вытершись, пошли одеваться.
В шкафу мы нашли Сорри с пакетом на голове.
— То есть вы точно не помните, когда исчез мистер Мезальянц? — спросил детектив Ноу, тот самый полисмен, который был слишком занят, чтобы разобраться с нашим присутствием в деревне Кули. В удостоверении было написано «Дэнни Х. Ноу», но все звали его просто Дэнни, если разговор шел не в служебное время. Когда Дэнни был при исполнении, он просил обращаться к нему «детектив Ноу».
Все мы отвечали примерно в одном ключе — никто не заметил, как это произошло, и хватились его уже в Нан-Мадоле.
— Мистер Брайдер со своими коллегами уже дают показания в мотеле, — заверил детектив, едва мы начали роптать на повторяющиеся вопросы и попросили уточнить у майора, если нам не верят. — Мистер Монтазио, вы с женой все осмотрели? Что еще пропало, кроме документов?
— Деньги, — хмуро ответил Змей. — Три с половиной тысячи долларов. Еще мои туфли, кое-какая одежда и автомобиль Лэйлы.
Детектив тут же связался с кем-то по рации и попросил объявить в розыск серебристый «крайслер».
Часы показывали половину четвертого. Виксу уложили спать, накормив перед этим яичницей с беконом, остальные напились кофе и приготовились участвовать в следственных мероприятиях.
Криминалисты прибыли через час после вызова, осмотрели каждый миллиметр нашей комнаты, обшарили причал и двор (рядом с черным ходом нашли одежду Ивана Ивановича). Перерыли весь мусор в доме, нашли бритвенное лезвие со следами крови, окровавленные ватные тампоны, кучку состриженных волос. Чего уж там думали детективы, я не знал, но им сначала могло показаться, что некто проник в дом, убил Сорри, потом пытал и зачем-то стриг Мезальянца. Ерунда какая-то — если уж и пытать кого-то, так только Сорри, потому что он знал, где хранит деньги Змей. Что такого мог знать Иван Иванович, что ему не надели на голову пакет? И почему труп несчастного Сорри спрятали в нашей комнате?