— Ты выглядишь так красиво, именинница, когда принимаешь два подарка одновременно, — говорит мне Дерек, убирая прядь волос с моих глаз.
— Да, черт возьми, — добавляет Каппи, — наша кофеиновая милашка принимает нас как чемпион.
Оба вцепились в меня и в унисон погрузились еще глубже. Мои пальцы царапают пол, пытаясь найти какой-либо рычаг, поскольку я наполнена до краев. Руки Дерека сдерживают мои волосы, пока он трахает меня в рот. Руки Куппи обхватывают мои бедра, когда он многократно погружается в мою задницу. Найдя их ритм, я колеблюсь взад-вперед между ними. По воздуху прокатывается шлепок, но на этот раз он не по моей заднице. Как культурные емкости, которыми они являются, мои кружки перекидываются друг с другом, превращая нас в живую Эйфелеву башню.
— Знаешь, — говорит Дерек, заполняя мой рот, — нет ничего лучше френч-пресса, когда ты превращаешься в горячую цыпочку. Я никогда не видел Эйфелеву башню и не был в Париже, но если это так здорово, я обязательно когда-нибудь поеду.
— Да, черт возьми! Бонжур, моя именинница! — Чад смеется.
— Enchanté (с французского - «получай удовольствие») , моя именинница!— застонал Дерек.
— Je t'aime (с французского - «я люблю вас») , мои кружки, — кричу я с полным ртом члена, и, черт возьми, говорю серьезно.
Мне действительно нравится все в подарках на день рождения. Все в них — совершено. То, как они выглядят, какой у них вкус и, самое главное, то, что я чувствую от них. Словно почувствовав нахлынувшие на меня эмоции, Дерек тянется вниз и сжимает мои сиськи. Такое ощущение, что он завладел моим сердцем. Но это не единственная часть моего тела, которой владеют эти двое. Они находят все мои кнопки и умело нажимают на них, поднимая меня на лифте к звездам. Мои тугие соски, мой набухший клитор, моя жаждущая пизда - все мои части удовольствия получают одновременное внимание, пока мой рот и попка развлекают их члены. Излучение тепла снова проходит через мое ядро, и я точно знаю, что будет дальше. Великолепный взрыв. Но я не единственная, кто находится на грани возгорания. Обе соломинки начинают пульсировать внутри меня, сигнализируя, что мои кружки готовы кончить.
Мои стенки дрожат, как кофемолка, готовящаяся к свежему напитку. Каждое сжимающее сокращение молока открывает путь от яичек к кончикам, готовя кофейные краны к вытеканию. У меня течет слюна при мысли о том, чтобы выпить еще спермы, утоляющей жажду, и это только облегчает Дереку возможность пролиться мне в глотку. Небрежные звуки нашего секса перерастают в неистовое крещендо. Гнущиеся соломенные трубки скрипят, голоса стонут, жидкости хлещут, а плоть шлепается, разрушая меня. Каждая минута нашего плотского сочинения — музыка для моих ушей. Я не могу кричать из-за сочного члена во рту, поэтому, когда я достигаю своей вершины, становится тихо. Но то, что мои крики заглушаются монстром, трахающим меня в горло, не означает, что мой оргазм мягкий. На самом деле, я кончаю так сильно, что единственное, что меня удерживает, это то, как я держусь за эти члены. Как промокшие трусики на бельевой веревке, я прижата между двумя возбуждающими членами.