О Кураев! Ведай же, яко по делам своим и по грехам своим достойное ты приемлешь! О, окаянный Кураев! Как смел ты громогласно при всём народе разглашать грехи ближних своих и братьев своих? Разве так надлежит поступать христианину? Разве не следует христианину покрывать грех братьев своих и не осуждать оных грешников? Разве не помнишь того игумена, которого позвали обследовать келью брата, в которой, как предполагалось, пряталась блудница? Не ведаешь ли, яко сей игумен намеренно сел на бочку, в которой пряталась эта блудница, дабы её не смогли найти? Ибо не хотел оный игумен, чтобы был обесславлен пред всеми согрешивший брат? О, окаянный Кураев! Разве не слышал ты слова: «Не верь глазам своим, даже если увидишь брата твоего, в блуд впадающего»? Сказаны сии слова по причине того, что оное бесстыдное действо может быть лишь наваждение бесов, а сам же брат на самом деле в это время, может быть, пребывает в чистоте? Не надлежало ли тебе подумать, что это нечистые бесы клевещут на достойных пастырей, представляя их в видениях впавшими в различные блудные грехи? О, окаянный Кураев, злая твоя глава! Разве не знаешь ты, что верующий христианин должен считать себя ниже всех и грешнее всех, видя множество великое грехов своих и непрестанно укоряя себя в них? А, значит, истинный христианин должен почитать себя хуже и грешнее мужеложцев! Как же тогда он будет осуждать их и метать в них камин? Воистину, низок и мал твой духовный уровень, о Кураев!
Итак, что же оный блаженный Патриаршенька? Увидев, что творит Кураев, какие злодосаждения творит он епископам и протопопам, собрались близкие Его Святейшеству владыченьки и протопопы и молвили ему:
— Се, Кураев не кается, но беснуется паче прежнего. Что думаешь, Великий Господин и Отче — не пора ли извергнуть его из сана?
Тогда задумался Великий Отченька и сказал:
— Да явится на Кураеве милосердие Господа. Пусть и дальше диаконствует. Будем кротко ожидать его покаяния и обращения — ведь он и так изрядно наказан. Да будет ему его сан в малое утешение.
Тогда рекли Великому Отченьке епископы и протопопы:
— Отче! Не ведаешь ли, яко Кураев в таком состоянии в суд себе яст пиет Святые Дары? Итак, хотя бы запрети ему причащаться!
И рек святюсенький Патриаршенька:
— Кураев и так изрядно наказан. Будем ожидать его покаяния и обращения. Да не пребудет он под отлучением. А то, что он недостойно яст и пиет Дары в осуждение себе, то да пребудет сие на его совести. Не ведаете ли, яко Сам Господь мститель за сие? Не ведаете ли, яко из-за сего, по слову Павла, многие болеют и умирают? А если и не болеют и не умирают, то, мню, получают достодолжное воздаяние за это на том свете, аще не раскаются. Итак, да ждем покаяния и обращения Кураева!
И после сего стали некоторые епископы и протопопы говорить, яко премудро поступил Великий Отец Кирилл в мщении своем, не извергнув Кураева из сана и не наложив на него прещение в виде отлучения от причастия: Кураев будет во осуждение себе недостойно причащаться за каждой службой и за это подпадет под наказание от Самого Господа — или тяжко заболеет, или умрет, или и то и другое вместе; а если же этого не свершиться, то он, Кураев, за недостойное причащение всё равно будет тяжко наказан на том свете.
О, окаянный Кураев! Сколь милостиво поступил Патриарх Кирилл с тобою, не извергнув тебя из сана, не запретив тебе служение и не отлучив тебя от причастия! Помысли, окаянный — какое великое утешение оставил он тебе, недостойному! Что же ты сделал в ответ? Да, явно и прямо ты не хулишь Святейшего Патриаршеньку; ты даже, порой, хвалишь его и хорошо о нём отзываешься. Но что ты содержишь у себя внутри и для чего? Ей, содержишь ты в себе яд и злобу! Разве ты не знаешь, что Патриаршенька знает, за кого ты его почитаешь?! Разве ты не знаешь, что Патриаршенька знает, что почитаешь ты его учителя и благодетеля Никодимушку Ротова за мужеложца?! Разве ты не знаешь, что Патриаршенька знает, что и его самого ты тоже почитаешь за скверного мужеложца?! И не только мужеложца, но и стяжателя, и властолюбца, и повинного во многих прочих грехах? А добро ты говоришь про Патриршеньку лишь до поры до времени; и, притом, для того, чтобы тебе было удобнее дождаться подходящего часа и в этот час нанести удар, объявив принародно всё, что тебе якобы про Патрирашеньку и Никодимушку Ротова известно. И Патриаршенька Кирилл знает и про это! Разве ты не знаешь, о Кураев, что Патриаршенька знает и про это? Он знает, что ты уподобился аспиду, змее, засевшей в засаду при дороге; змее, поджидающей беспечного путника, чтобы запять его и поразить в пяту! Не обольщайся, о Кураев! Своими добрыми речами тебе не притупить бдительность Патриаршеньки! Он всегда готов к тому, что ты его укусишь и поразишь, как только придёт удобное для сего время! Но благ наш Патриаршенька, добр, мудр и милосерден в своем стремлении уподобится Господу нашему! Ожидает он от тебя покаяния, о Кураев, о нечестивая бесплодная смоковница! Да хранит Господь нашего Патриаршеньку!