— В «Житиях святых» на двадцать третье июня содержится повесть о покаянии Феофила, который связался с Сатаной и отрекся от Христа, подписав хартию, — словом, «продал душу Сатане» — ради того, чтобы обрести в церкви высокое положение. И Дьявол исполнил просимое Феофилом после совершения этой сделки! Вот какую власть может возыметь Дьявол даже в церкви Христовой!
— В житии Василия Великого, егоже память первого января, повествуется о рабе сенатора Протерия — рабе, который связался с Сатаной и отрекся от Христа, подписав хартию, — словом, опять же, «продал душу Сатане», — чтобы вступить в брак с дочерью этого сенатора. Как только этот несчастный подписал хартию, Дьявол наслал на эту девицу демонов любодеяния и они возбудили в ней такую сильную любовь к этому рабу, что она, пылая страстью, упала на землю и стала кричать отцу: «Пожалей меня, пожалей дочь твою и выдай меня замуж за нашего раба, которого я со всею силою полюбила! Если же ты этого для меня, единственной твоей дочери, не сделаешь, то увидишь меня скоро умершею от тяжких мучений и отдашь за меня ответ в день судный!».
— В житии преподобного Василия Нового, егоже память двадцать шестого марта, повествуется о колдунье Мелетинии, о её матери, тоже колдуньи, и об ученике этого преподобного, Григории, который пострадал от чар Мелетинии. Некто Александр, наёмный работник, работавший в винограднике Григория, вступил в брак с отроковицей Мелетинией, которая, как оказалась, была не только злонравная любодейка, но и волшебница. Она имела столь неудержимую страсть к прелюбодейству, что вскоре после брака с Александром совершила этот грех почти со всеми мужчинами из окрестных селений. Люди же боялись обличать её беззакония — ибо она за это волхвованиями наводила на говоривших о ней худое болезнь. Если кто-то смел сказать против неё хоть одно обличительное слово, то делался расслабленным в течение двух или трёх месяцев; а если кто осмеливался ударить Мелетинию, то умирал, едва прожив после этого два дня. Она навела своими чарами болезни даже на своего мужа. Эти болезни столь утомили и обессилили его, что он сам не мог даже мухи отогнать от себя. При этом говорили, что мать Мелетинии с помощью волшебства могла удерживать полёт птиц, останавливать течение реки и творить много другого прочего зла.
— Чадо Андрее! Вспомни житие святого Конона Исаврийского! Там говорится, что бесы охраняли честь имени Конона — они били всех, кто осмеливался хулить его. Что же мы зрим здесь? Волшебница Мелетиния с помощью колдовства — то есть с помощью бесов — наводила болезнь на тех, кто обличал её беззакония. Но Мелетиния действовала лишь дьявольской силой, а святой Конон — силой божественной, которая связывала силу дьявольскую, бесов, и направляла их. Воистину — волшебством ведьмы Мелетинии был Дьявол, а «волшебством» святого Конона — Христос!
— Так вот. Эта злая волшебница Мелетиния, увидев упомянутого Григория, который был юн и красив, решила склонить и его к сожитию. Посредством бесов она внушала ему по отношению к себе нечистые мысли. Так, по ночам она насылала на него сны и в сонных видениях являлась пред ним в бесстыдном виде, возбуждая в нём нечистую похоть. А в то время, когда Мелетиния, следуя за Григорием, видимо прельщала его на грех своим телом и своими речами, бес невидимо разжигал в Григории огонь похоти — огонь вожделения к оной Мелетинии. Григорий, борясь с блудом, хотел отвадить волшебницу от себя, но долго не прогонял её, ибо боялся сделаться жертвой её волшебной силы. Наконец, он не выдержал и все-таки прогнал от себя эту колдунью, для чего ему пришлось поступить с нею грубо. Как он и ожидал, посредством своего волшебства в отместку за своё отвержение она наслала на него болезнь. Эта болезнь была очень тяжёлой. Григорий умер бы от неё или покончил бы с собой, если бы не был исцелён чудесным образом. Сам Григорий так рассказывал об этой болезни: «В один воскресный день я пошел к часовне во имя святого великомученика Георгия, находившейся посреди виноградника. Стояло жаркое утро, и я, совершив молитву, немного почил при часовне. И вот во сне вижу, что надвинулось черное, смердящее облако, которое упало на меня и показалось мне очень тяжелым и чрезвычайно холодным; из облака был слышен голос: «Прими, что приготовила для тебя Мелетиния». Затем это облако вошло в меня. Проснувшись, я увидел, что одержим лютою болезнью, и познал, что она наведена на меня означенною выше волшебницею Мелетинией за то, что я противился ее нечистому желанию. С трудом поднялся я, пошел к дому, не имея сил удержаться от стонов, и лег на одре моем. День ото дня болезнь моя становилась тяжелее, и уже приближалась кончина моя. Внутренности мои все были воспалены жестоким огнем, который пожирал тело мое, как пожирает сухой тростник. Не имея сил переносить жар, я вставал и бегал, становился под сень деревьев, ища прохлады, и устремлялся к реке, чтобы в холодных струях ее остудить бывший во мне пламень. Неоднократно помышлял я утопиться и часто восклицал: «О, горе, горе! Если таков огонь геенский, то лучше бы человеку не родиться». Не мог я узнавать людей или с кем-либо беседовать, и ночь казалась мне продолжительнее сорока лет».