Кураев стоял и молчал, а меж тем отец Наум всё подступал и подступал к нему, суя в руки паяльник и вещая:
— Прими. Это твой крест. От креста не бегают. С него не сходят. Его несут до смерти. Ты — избранный. Ты будешь велик. Было столпничество и были столпники. Было затворничество. Были пустынничество и постничество. Иные жили в пещерах и прозвались пещерниками. Ты же будешь паяльником. Первым. Примером для других. Подвигополжником и Истоком паяльничества, напояющим всю Вселенную благодатью… Прошу — помяни тогда меня, убогого отца Наума, в славе своей!
Кураев не знал, как ответить на такой напор… Наконец, ему на ум пришло новое возражение.
— Отче Науме! — сказал Кураев. — Но ведь эти слова Христа про вырывание глаз и отсечение рук надо понимать не в прямом смысле! Тут надо разуметь выражение «правый глаз твой» в смысле: «того, кто для тебя как правый глаз твой» или: «того, что для тебя как правый глаз твой». Речь здесь идёт, например, о близком тебе человеке, друге, через которого ты ввергаешься в искушения. Такого друга надо немедля удалить от себя. Это и значит «вырвать правый глаз свой и бросить его от себя»! И такое толкование подтверждается тем, что церковь канонами своими запретила оскопление и самооскопление. И даже запретила самооскопившихся рукополагать! Например, именно поэтому не был рукоположен Ориген. Это ведь все знают!
На такие слова Кураева старец Наум лишь улыбнулся и сказал в ответ:
— Про оскопление и самооскопление ты верно сказал, чадо; и я в этом с тобой не спорю. Но заметь: Христос и не говорит здесь о самооскоплении — он говорит о глазе, о руке, о ноге и о прочих подобных членах тела. И если ты считаешь, что эти слова Христа не следует понимать в прямом смысле из-за того, что в этом случае они окажутся неверными и их смысл будет совсем не тот, который имел в виду Христос, то скажи мне: на чём тогда основывались дела святой девы Мастридии, выколовшей себе глаза даже не ради себя, но ради немощи ближнего — дабы не соблазнять его красотой своею? На чём тогда основывались дела преподобного Иакова Постника, сжегшего себе на огне руку так, что у него отвалились суставы пальцев — то есть, вероятно, так, что он полностью потерял на руке несколько пальцев?! Дела преподобного Аммония Долгого? Святого мученика Философа? Святого Нифонта, епископа Кипрского? Преподобного Мартиниана пустынника? На чём основывались дела всех этих святых, чадо, если не на этих самых словах Христа, понимаемых ими очень даже буквально?!
Кураев замялся; он не знал, что тут и отвечать. Отец же Наум продолжал речь:
— Притом заметь, чадо: церковь запретила оскопление — имея в виду главным образом оскопление в целях борьбы с блудом, — но не, например, жжение и не попаление срамного мужского уда ради той же цели. Жжение же и попаление разумей такое, что при нём, однако, не происходит оскопления. И да, конечно, — ещё нельзя палить власы на подпупии. Например, свечою. А что касается женщин, то они, борясь с блудом, вполне могут жечь и попалять себе паяльником или раскалённым ломом и влагалище, и похотник, сиречь клитор. Церковные каноны этого вовсе не воспрещают. Есть, правда, в исповедных чинах запреты тыкать во влагалище и в срачный ход перстами, руками или какими-то предметами. Но я, убогий, мню, что сие распространяется лишь на такие случаи, когда это тыкание и введение совершаются в целях доставления похотного наслаждения. Когда же подобные действия делаются для борьбы с ним и приносят не наслаждение, а боль и злострадание — в этом случае я, убогий старец Наум, мню, что подобные запреты недействительны. Так-то, чадо! И для борьбы с похотью и вожделением как естественным, так и противоестественным, содомским, вот ещё что следует взять на заметку: можно, борясь болью с демоном блуда и страстями, ударять себя по яичкам! Например, железным молотком или деревянной колотушкой. Можно и посильнее! Однако же не так сильно, чтобы от этого разбились или раздавились яички. Ибо это будет оскоплением. Поэтому, чадо, можешь купить себе молоток или деревянную колотушку — ту, например, которой отбивают котлеты — и попробовать укротить ею восстание своей плоти. Понял, чадо?