Между тем, три архиерея закончили читать перед царскими вратами «Отче наш» задом наперед; наступила пора начинать чёрную мессу. Отверзлись царские врата. Его Святейшество Патриарх Московский и Всея Руси Кирилл большим пальцем левой ноги небрежно начертил крест на полу и неистово возгласил:
— Во имя Сатаны, Люцифера и Самаэля!
В ответ раздался громкий и пронзительный возглас ведьмы:
— Сатануйя! Сатануйя! Сатануйя!
Его Святейшество начал кадить. В кадило, естественно, вместо ладана была положена зловонная сера…
Чёрная месса, которую служили собравшиеся в алтаре архиереи, была очень короткой — ибо она являлась ничем иным, как переделанным евхаристическим каноном литургии Иоанна Златоуста и, соответственно, длилась не более пятнадцати минут. Суть же мессы заключалась в превращении смеси собачьей и свиной крови в «кровь Сатаны», а мумифицированной плоти летучей мыши — в «плоть Сатаны». Эти полученные «кровь и плоть» при причащении ими усиливали возможности ведьм и колдунов; они же, эти вещества, зачастую требовалась и для совершения различных магических операций. Некоторые ведьмы и колдуны называли «кровь Сатаны» «кровью вурдалака» или «вместилищем лунного сияния», а «плоть Сатаны» — «плотью ночи» или «плотью Пифона». «Кровь и плоть Сатаны» считались его слугами самым действенным магическим средством, которое может их приблизить более всего прочего к своему господину.
Вскоре в Чаше, стоявшей на антиминсе в самом центре начерченной на нём перевернутой пентаграммы, уже плескалась «кровь вурдалака», в которой плавали кусочки «плоти ночи». Сначала ведьма, а потом тринадцать епископов причастились из чаши обоих субстанций; некоторые при этом весьма морщились — но пути назад не было, ибо начатое требовалось закончить под страхом грозного гнева Князя Тьмы.
После причастия ведьма окропила «кровью вурдалака» сначала престол, а затем пол алтаря и его стены. Наступило время свершения ужасного колдовства. Ведьма стала перед престолом, сложила руки на груди, а затем воздела их вверх и начала моление к Князю Тьмы:
— О Князь Тьмы, Князь Мира Сего, единый в трех — в Сатане, в Люцифере и в Самаэле! К тебе взываю я! Услышь меня! Услышь и исполни просьбу мою!
После этого ведьма дико захохотала и произнесла нараспев высоким голосом — колоратурным сопрано — следующий возглас:
— Мышь скребется по сусекам,
Стань, Кураев, гомосеком!
И тринадцать архиеерев низкими утробными голосами, свойственным маститым архидиаконам, повторили этот возглас:
— Мышь скребется по сусекам,
Стань, Кураев, гомосеком!
Далее ведьма продолжила:
— О Князь Тьмы! Да будет он не только гомосеком пассивным, но и активным!
После этого ведьма подала другой возглас:
— Филин ухает в ночи,
Член Кураева, торчи!
И тринадцать архиереев низкими утробными голосами повторили за ней:
— Филин ухает в ночи,
Член Кураева, торчи!
Ведьма же продолжала:
— О Князь Тьмы! Да будет он не только гомосеком активным, но и пассивным! И прежде всего — пассивным!
После этих слов архиереи подняли и открыли две коробки с игрушками; эти коробки стояли близ алтаря и в них были две анатомически точных куклы: одна кукла была куклой девочки лет трех, а другая — мальчика этих же лет. Обе куклы были положены на алтарь. Его Святейшество Кирилл надел на лицо куклы мальчика маску, на которую была наклеена фотография лица того, против кого было направлено свершавшееся колдовство.
Действо продолжалось. Ведьма подошла к куклам, лежавшим на алтаре, и достала нож. Сначала ведьма вырезала у куклы девочки женский половой орган, а затем проделала возле ануса куклы мальчика большую дырку. После этого ведьма вставила вырезанный у куклы девочки женский половой орган в дырку, образовавшуюся в области ануса куклы мальчика. Потом ведьма взяла Чашу с «кровью вурдалака» и обильно окропила ею куклу мальчика. А затем ведьма поставила Чашу обратно на престол, на антиминс, и чудовищно-высоким голосом возгласила: