Запряженный четверкой лошадей, в лагерь гордо въезжал знакомый уазик Максимыча.
Комментарий к О пользе личной гигиены
Мири чхаёри - Девочка моя (цыг.)
Мэллон - Друг (синд.)
Ромни - Цыганка (цыг.)
Мэ сом кя мэлалы тай гэралы. Тай набут джувалы - Я очень грязна и чешусь. И немного вшивая (цыг.)
Со ту якха пуравэся? Джа манди! - Что таращишься? Иди ко мне! (цыг.)
Яв састо-васто, вэшитко молпино! - Будь здоров, лесной пьяница (пьяница-леший)! (цыг.)
========== Забастовка ==========
Когда Максимыч открыл дверцу и спрыгнул на землю, к нему ринулись три тени. Он не успел и шагу сделать, как они налетели на него с радостными воплями, захватили и закружили. И только тогда он узнал свою бригаду — Саня основательно зарос бородой, Эля была одета в что-то совершенно несусветное под стать свадебному платью, а Лару под слоями мешковатых одежек с чужого плеча вообще сложно было разглядеть.
— Максимыч, старый хрен, я люблю тебя! — кричал Саня.
— Мы спасены! Мы спасены! — почему-то подпрыгивала Эля.
— Наша тачка! Мои тампаксы! — и только Лара вела себя как и положено Ларе.
Максимыч переобнимал всех, пожал руку Сане, расцеловал Элю и привычно потискал льнущую к нему Лару.
— Ах вы сукины дети, тудыть вас и растудыть, — ласково побранился он, оглядывая ребят, — я уж думал, пропали с концами.
— Мы про тебя то же думали, — Саня еще раз с чувством потряс руку водителю, — не представляешь, что тут было.
— Да как не представлять, я-то с верхотуры смотрел, — и Максимыч кивнул в сторону видневшегося вдали Дейла, — еще смотрю, главное, и думаю: каково было бы там, внизу? Что, освоились, дохтора?
— Да и ты, как поглядим, — Лара никак не могла оторвать взгляд от родного уазика, — ты откуда лошадей добыл? Они ж дорогие, точно знаю.
Максимыч покачал головой.
— Одолжил. Так, давайте я припаркуюсь по-людски сначала. Где тут наша подстанция нынче обретается?
Игнорируя потрясенные взгляды остальных врачей, бригадные медики, хохоча и спеша поделиться всеми подряд новостями с обретенным четвертым членом своей компании, отвели его к складу. Уазик пришлось оставить метрах в пятнадцати — ближе не могли пройти ни лошади, ни сам автомобиль.
На долгие разговоры времени не было. Как и на короткие.
— Мы б тебя, Максимыч, уважили, — извиняющимся тоном сказал Саня, дуя в рукава и пытаясь согреться, — но у нас тут…
— Сам вижу, не маленький, — привычно заворчал водитель, — скажи, где разгрузиться, да и иди работать. Вечером посидим, побалакаем. Ларка! Погоди ты со своим добром! Никуда не денется!
Лариса, что-то сопя себе под нос по-цыгански, пыталась в одной охапке унести все добытое из уазика. Из рук ее валились упаковки туалетной бумаги и одноразовой посуды.
— Ты просто здешний народ не знаешь, — грозно стрельнула она глазами по сторонам, — сопрут и не покаются. А еще врачи, интеллигенция. Ори! Бегом ко мне! Тащи все на склад, головой отвечаешь…
Ори безропотно таскал в шатер и по настоянию Лары прятал в дальний угол запасы мыла, стеариновых свечей, шампуня, пачки семян и все прочее многообразие дачных запасов. Лара спешно перебирала аптечные припасы, то и дело восклицая радостно при обнаружении находок вроде адреналина и глюкометра.
Саня, куда-то было исчезнувший, внезапно вернулся.
— Присмотришь тут, Максимыч? Ларка, бросай шмотьё, кое-что поинтереснее намечается.
— Что может быть интереснее…
— Получка. Да брось ты все, давай скорее со мной!
Медики удалились. Лариса не переставая бурчала что-то про вороватых гномов и подлых остроухих. Максимыч огляделся и не рискнул оставлять драгоценный уазик без присмотра. К нему уже несмело начали подтягиваться любопытные зеваки. Какой-то молодой гном попробовал ногтем шину, обошел машину, попинал колеса, почесал бороду со значительным видом и сплюнул.
— Говно работа, — с чувством превосходства сказал он, косясь на Максимыча, — я бы такой цельнолитой за неделю забацал. И без зазоров.
Максимыч заинтересовался.
— А сварку могёшь?
— Могём и сварку, — не растерялся гном.
— А припаять на тонкую проволоку?
— Могу. Да что там, показывай, что тебе надобно. Сработаем!
***
У самой помойки собрались почти все лекари. Саня, который силой оторвал Лару от обретенного богатства в виде багажа уазика, быстро пытался ввести ее в курс дела, насколько сам был осведомлен.
Кажется, при виде изрядной толпы переселенцев их коллеги задумались о том, откуда будут брать хлеб насущный, и организовали небольшую стачку с требованием выдать плату за работу немедленно. Инициатором, как поняла Лариса, выступило ЭБЦ, но судя по молчаливому присутствию эльфов, те натуральный обмен своего труда на спиртное тоже не одобряли. Шумная же толпа гномов бесчинствовала, как футбольные фанаты в худшие времена: несколько из них с непонятными целями вовсю расшатывали ни в чем не повинную кабинку эльфийского сортира.
— Золото! Золото за работу! Оплачиваемый световой день на поверхности! — раздавались голоса на всеобщем, но больше звучал все-таки кхуздульский мат. Несколько эльфийских целителей, вступившихся за достижение своей архитектурной мысли, выползли из-под толпы гномов чуть живыми и больше защищать хлипкую постройку не решились.
Внезапно на крышу взгромоздился плотный человек в видавшем виды кафтане и, простирая руки вдаль, возопил с трагическими нотами:
— Братья! Братья-целители! Доколе? Доколе мы будем терпеть?!
— Доколе?! — подхватили эсгаротские коллеги призыв своего друга.
— Доколе мы будем позволять издеваться над собой власть предержащим? Разве не их виной разрушен наш город и стоит пустой Гора? Разве не из-за них мы без крова над головой вынуждены обретаться теперь, надеясь лишь на милость соседей?
— Увы нам! — снова высказались люди.
— Разве можно в невыносимых условиях, — тут целитель-революционер обвел широким жестом помойку и собравшихся на ней, — вести борьбу за жизнь и здоровье наших храбрых воинов? Разве можно славить нашу блистательную победу?
— Нет!
— Потрясающее единодушие, — заметил вполголоса Саня, толкая Лару локтем, — как по писаному чешет, ты глянь.
— Подожди, что дальше будет, — шепнула она, присматриваясь к выступавшему энтузиасту, — сдается мне, весь надрыв лопнет, когда он провалится вниз прямо в очко, крыша там хлипкая.
— Скорее, из лагеря явится местная версия ОМОНа и похерит все собрание, — Саня кивнул через выгребные ямы в сторону воинских стоянок, где уже намечалось некоторое оживление в связи со стихийной стачкой.
Человек на крыше туалета продолжал декламировать, не сдаваясь даже налетевшему ветру:
— А теперь, когда жизни наших славных воинов вне опасности, когда Валар пролили свет своего милосердия… мы узнаём, что нам своими силами предстоит позаботиться о судьбах этих несчастных! — прямым жестом он указал на кибитки беженцев, сгрудившихся точно в центре между выгребными ямами, воинскими кострами и госпиталем, — разве не доля властителей — радеть за судьбы народа?
— Ну и чего надо-то тебе, человече?
И Саня с обреченным вздохом разглядел в центре круга прямо у деревянной кабинки маленькую фигурку своей бесстрашной подруги. Человек из Эсгарота не растерялся:
— Уважения к профессии?
— В чем оно должно быть выражено? — звонкий голос Лары перекрывал и шум ветра, и ропот толпы, — эй, коллеги! Чего хотим от жизни? Чего нам надо?