Я в недоумении оглянулась.
— Дорогой, как тут можно кого-то лишнего не заметить?
— Не знаю, может, заполз как-нибудь…
— А кого потеряли?
— Да одного оборванца, — эльф хмуро посмотрел на Вишневского с явным осуждением во взгляде, — Барда Лучника. Они с их величеством вчера переговоры вели допоздна. А с утра не можем его найти. Как бы не замерз где.
— Знаю я эти переговоры, — едва слышно прокомментировал Вишневский, и я закусила губу.
— А как он выглядит, ваш Бард?
— Рослый, темненький, грязный, небритый.
— Максимыч под описание подходит, забирай.
— Я знаю Барда Лучника, — неожиданно кашлянул Бофур, — наследник Гириона, да?
— Именно. Будущий король Дейла. Найдете где-нибудь, дайте знать.
Ох везет мне на королей!
Утреннее общегоспитальное собрание из-за погоды было перенесено на обед. Как обычно, посварились за второй ряд у огня, и кто-то замерзал сзади, а кто-то опалил бороды, брови и одежду. Пока усаживались, я обратила внимание, что полку нашего основательно прибыло: вместе с беженцами пришли и врачи. А еще у нас появилась своя женская консультация: повитухи. То есть, акушерки.
— Очень актуально, — возмутился было Саня.
— Еще как! Ты беженок видел? Это доиндустриальный мир, семьдесят процентов женщин перманентно беременны. Морально готовься.
Демагогию долго не разводили — было слишком холодно. Но если бы это была наша главная проблема! Ведь нагрянули переселенцы сразу с трех направлений: из сгоревшего города (ожоги, отравления, старческий маразм, куча больных вшивых детей), из деревень (чертовы попрошайки-симулянты), и ожидались из каких-то гор — гномьи женщины и дети (сплошное акушерство и педиатрия).
И тут выяснилось удивительное: педиатров в мире Средиземья не было. От слова совсем. Детей до трех лет пытались лечить только гномы, оказавшиеся большими чадолюбцами. Эсгаротцы вообще не могли понять смысла детского отделения, на организации которого с пеной у рта настаивал Саня.
— Дети всегда болеют, — пожимали коллеги плечами.
— А если умрут?
— Светлого пути на лучшую сторону. Еще родятся по милости Валар.
Милостью Валар в данном случае было отсутствие надежной контрацепции и элементарных знаний эмбриологии. Но такой подход, хоть и был основан на здравом смысле, никак не мог устроить нас, по здешним меркам, знатных гуманистов. К счастью, эльфы разделяли наши намерения, правда, больше из утилитарных соображений:
— Мало нам нагноений, гангрены и столбняка, еще и скарлатина добавится!
На идею Эли попробовать пойти земным путем и производить вакцины Саня вызверился и сообщил, что он и от земных инфекций всегда старался держаться подальше, а рисковать подцепить средиземные подавно не желает. Даже прирожденный экспериментатор Вишневский идею вакцинации признал мракобесной и заведомо провальной.
— Для гномов и людей разные типы нужны будут, — пояснил он свою позицию, — некоторыми заболеваниями болеют только одни, но не другие. И потом, человеческих детей вы привьёте, а вот заставить пойти на это гномок не под силу никому. Даже гномам.
Я хотела обратиться за разъяснениями к нашим складским гномам, но те на удивление громко храпели в унисон, демонстрируя нежелание обсуждать эту тему. Оставалось дождаться гномок, чтобы убедиться.
Среди наших подгорных бородачей по этому поводу наметилось небольшое волнение. Извелись все.
— Прибудет сама королева Эребора, — с придыханием говорил Ори, и я, давя улыбку, приготовилась к тому, что мой верный паж вскоре сменит объект обожания.
— Жена узбада Торина? — полюбопытствовала я между делом. Ответил мне всезнающий Бофур:
— Государыня Дис — его родная сестра.
И затем, почему-то без улыбки пристально глядя на меня, словно пытаясь разглядеть, как я отреагирую, тихо добавил:
— Но все-таки Торин действительно женат.
Комментарий к Забастовка
чхавалэ - ребята, ребятки (цыг.)
========== Решая женский вопрос ==========
К приезду гномок мы оказались не готовы. Впрочем, за время моего пребывания в Средиземье я убедилась, что ждать события и быть готовой к нему — вещи иной раз диаметрально противоположные.
Мы собрались у костра и договорились все делать по плану. Я и Ори пересчитали все лекарства, которые могли понадобиться — сборы от кашля, сушеную калину-малину, медовые настойки. Мы запаслись водой. Эльфы клятвенно обещали привезти сушняк из своего леса — якобы он был идеален для жаровен. Эсгаротцы развернули просветительскую работу среди своих соотечественников и применяли жесткую физическую силу к тем, кто по-прежнему выплескивал помойные ведра прямо перед палатками.
Гномы, на мой взгляд, занимались сущей ерундой: подстригали бороды, переплетали косы, украшались и трезвили своих не в меру загулявших братьев. Готовились по-своему, в чем-то я могла их понять, но актуальной помощи от них ждать не приходилось.
Гномок я встретила лично одной из первых. Распахнув вход шатра — все спали — я увидела перед собой невероятно пеструю толпу, точную копию табора, каким его представляют газетчики: уйма ободранных женщин в пышных юбках, увешанных детьми и узелками со всевозможным барахлом. Многие были совершенно не по сезону холодно обуты и одеты, зато у каждой в ушах покачивались увесистые золотые серьги. Возглавляла их воинственная гномка в трех разной степени потертости юбках разом, каждая из которых когда-то была синего цвета. Сверху на женщине наличествовала поеденная молью шуба с мужского плеча и шаль фасона «битый швед под Полтавой». И корона.
Кажется, пора и мне приобрести парочку, это здесь в моде.
— Чего надо? — вероятно, в три часа ночи я была не слишком любезна с особой в короне. Гномка нахмурилась.
— Где мой брат? — резко спросила она, — почему перегорожен ход в Гору?
Уже по одной интонации и манере выражаться я узнала родственницу Торина. Из соседнего шатра, позевывая в кулак, показался Оин и замер на месте, глядя на ораву перед собой. Толпа в три сотни душ, тут никто не останется равнодушным.
— Государыня Дис! — громко возвестил пожилой лекарь, и началось настоящее светопреставление.
Сразу поднялся невероятный шум: сонные гномы метались, пытаясь куда-нибудь спрятать своих женщин, отогнать на безопасное расстояние посторонних, а все, кроме гномов, яро этому препятствовали, пытаясь прибывших хотя бы пересчитать. Длился этот хаос почти до рассвета — мы находили спрятавшихся от чужаков гномок то в операционных, то в палатках, и каждый раз приходилось потом долго доказывать разъяренным отцам семейств, что никто не покушался на честь его женщин тем, что, повернувшись к ним спиной, стоял в десяти метрах.
В чем проблема с гномками, я так и не поняла. Ни безумной красоты, ни страшного уродства в них не разглядела. Однако вся ситуация привела к тому, что весь и без того тесноватый лагерь буквально затрещал по швам.
Мы не сомневались, что еще неделя морозов — и даже упрямый Торин вынужден будет перебраться в Гору. Меня грыз вопрос, прибыла ли среди остальных его жена, и нет ли возможности повлиять на него при ее помощи. Не может существовать на свете женщины, которой нравился бы наш образ жизни. А в Горе, по слухам, били горячие термальные источники — меня к ним влекло значительно больше гор золота, о которых все говорили с придыханием. Вопрос был лишь в том, успеем ли и мы внутрь, когда откроют ворота. Максимыч всерьез планировал прорываться на уазике. Все были на нервах, и Горе угрожал штурм.