Краткий ликбез, который громким шепотом проводил мне Саня, пока я зашивала пострадавшую героическую ягодицу нашего несговорчивого пациента, меня уже даже не удивил. Хотя подробности напарник обещал рассказать позже, зная, что я на ногах уже не держусь, и ни хрена не соображаю.
Вот, значит, я в каком-то волшебном мире, про который Саня, большой любитель фантастики, знает едва ли не больше его автора (или предыдущего визитера?). Вот — под моими руками стискивает зубы и жмурит глаза король гномов Торин Второй, который вроде как должен был умереть — да и прочие детали, как заметил Саня, значительно разнятся. Вот эльфы — остроухие дивные создания, премерзко хихикающие над гномьим королем.
— Ты вылитый эльф, если побреешься, — заметила я. Саня с намеком поиграл бровями.
— Думаешь, они не разглядели? И даже угостили кое-чем, что берегут только для своих.
— Долбанный наркоман, — бросила я злобно, уже не сомневаясь в причинах бодрости напарника.
— Знаешь, сколько народу мечтает, чтобы с ними произошло то, что с нами?
— Психов полно, знаю. Наши перспективы туманны.
— Зато мы здесь не безработные!
— Утешил, Саня. Утешил.
Гномы. Короли. Эльфийская дурь. Перемещение между мирами только для того, чтобы жахнуло второй сменой. Я обдумаю это завтра.
Закончив с Торином и проигнорировав его гневные взгляды вместо «спасибо» — дело привычное, я, уже в полубреду, доползла до какой-то лежанки, потеснила неизвестную храпящую там же личность и мгновенно заснула.
Комментарий к Вторая Смена
А Дэвла - О Боже (цыг.)
Э дей мури - Мать моя (цыг.)
========== Пёстрые Халаты ==========
Просыпалась я долго. Ординаторскую впору переименовать в шалман-хону. Вечно суета и беготня. Сон решительно невозможен…
Сквозняком потянуло по ногам, и я со стоном села на диване. Точнее, накануне это был бы именно диван. Сейчас же вокруг был шатер-госпиталь, по углам — тюки и ящики, посередке — здешний операционный стол. А рядом со мной недоуменно разглядывающий меня бородач, в котором я опознала гнома. Ну всё, точно не приснилось.
Незнакомец разглядывал меня без недовольства, но с любопытством.
— Чой-то ты чернявая какая-то, — наконец, сообщил он мне с зевком, — не здешняя. С Харадрима, что ли?
— Нет. Цыганка я. А вообще под Калугой родилась.
На Калугу гном никак не среагировал, только поморщился, пытаясь сесть.
— Я еще вчера думал, кто ты такая, — продолжил он, ежась от холода, — вроде и не наша. А вроде…
— С тобой что?
Он откинул одеяло, демонстрируя забинтованную ниже колена правую ногу. При взгляде на нее я сразу его узнала.
— Спасибо, что лечила, — улыбнулся мужчина, и мне стало перед ним немного стыдно. Не говорить же, что лечить — не значит вылечить, а ноги он еще вполне может лишиться. Даже, вероятно, непременно лишится. Жаль. Нестарый еще, симпатичный и явно весельчак по жизни.
— Не за что. Который час?
— Не знаю. Торин… ты ведь его тоже… он цел? — забеспокоился вдруг мой сосед по койке. — Он жив?
— В жопу раненный король? — вырвалось у меня, и я испуганно зажала рот руками: упомянутый король храпел всего в паре шагов. Гном прыснул вместе со мной, но тут же сделал серьезное лицо.
— Ну, слава Махалу, — с облегчением выдохнул он, укладываясь поудобнее, — хоть что-то. Ты сейчас уйдешь?
— Нет! — я поспешила заползти под драное одеяло, которым прикрывался мой вчерашний пациент, игнорируя правила приличия и тесноту. — Я умираю от усталости. Если что, спрячь меня, пожалуйста. Еще хотя бы полчаса я должна пребывать в горизонтальном положении.
— Понял, — снова не удивился ничему гном и вдруг приподнялся надо мной — пахнуло запекшейся кровью, гарью и мокрой землей, — Я Бофур. К твоим услугам.
— Лариса. Можно без услуг?
— Ларис? Гномское имя. Но тебе идет.
Приятно познакомиться. Снова стало стыдно: даже сквозь ткань джинсов чувствовался жар от его забинтованной голени. Судьба — сука.
— Хорошо нас потрепало, кажись, — уставившись в потолок, с удовлетворением заметил Бофур тем временем, — отстояли все же. Ты из Дейла? То есть, я хотел сказать, из Эсгарота?
— Нет. Я вообще не отсюда.
— А, ну да, приезжая. Дракона застала?
— Нет, драконов не видела, — безумие окружающей действительности действовало на меня все хуже, я теряла всякую ориентацию, а в таком состоянии проку от меня мало, — я была на дежурстве в другом мире. Лечила людей. Старичков и старушек. Безобидных симулянтов и косящих призывников. И вот я уже здесь.
Гном поморгал. Ресницы у него оказались — девушкам-моделям на зависть. Покачал головой.
— Одно колдунство вокруг, — немного ворчливо заметил он. Я была с ним полностью солидарна.
Через полчаса встать все-таки пришлось. У шатра снаружи раздался голосок Эли. На выходе столкнулась с ней лоб в лоб.
— Меня не пускают лечить Трандуила, — с ходу сообщила она мне. Я, отчаянно зевая, отмахнулась.
— Лечи кого-нибудь еще. Тебе мало ахтунга? Зачем тебе этот… транда-кто-то?
— Он эльфийский король.
Явная передозировка королей на квадратный метр. Типичное средневековье и феодальная раздробленность: каждые пятьсот дворов объявляют себя отдельным королевством. Но на дурочек вроде Эли это всегда производит впечатление. Корона и скипетр, как же…
Я к ней пристрастна, я знаю. Она симпатичная, молодая, у нее длинные ноги, светлые волосы и ни одной морщины. У нее абонемент в салон красоты и богатый папа — владелец автозаправки. А мне тридцатник, и лето провожу я на даче, а не на Мальдивах.
— Хочешь короля? Вот, дарю от чистого сердца: его величество Торин. Порядковый номер запамятовала. Иди, лечи, спасай.
— Торин! — ахнула Эля, и я мстительно улыбнулась себе под нос. Поделом тебе, упрямый гном. Месть моя страшна. Получи себе сиделку, от которой нипочем не избавишься, если только увольнением не пригрозишь — а ты, душка Торин, в этой богадельне точно не главврач.
Саня нашелся быстро. Он наслаждался происходящим и не скрывал этого. Прямо сейчас он собрал консилиум у одного из костров. Остроухие целители кивали, обсуждая его предложения. Выглядели они среди всей грязи и крови, что нас окружала, так, что можно было снимать любого в рекламе: белоснежные одеяния, прически волосок к волоску, начищенная обувь. Из замши! Неужели ночью стирались? Или это не те, что были вчера?
По гномам-врачам точно можно было сказать, чем они занимались накануне: сначала рубились вместе со всеми против врага, потом пили. Их от прочих соотечественников отличало особое плетение бород, для того, чтобы убирать их назад. Эти горячо участвовали в общей дискуссии, размахивали руками и даже — я уставилась, как громом пораженная — топорами. Не вру, у каждого из них за широкий пояс был заткнут маленький топорик. Видимо, изначально не один. Посмотришь на такую картину, и начнешь слегка опасаться своих бородатых пациентов, да и коллег заодно.
Потрепанная и как будто подкопченая толпа человеческих целителей, если их слегка отмыть и переодеть, живо напомнила мне родное отделение. Те же мятые злые лица, те же красные глаза, та же кромешная усталость. И у них с собой были просто невозможно огромные тюки добра, которые они споро разбирали прямо на земле и раскладывали тут же: щипцы, ножи, крюки, местный вариант бестеневой лампы. И множество других хитроумных приспособлений, которые я опознать не смогла. Всё было грязное и иногда ржавое, а теперь еще и в серой пыли.