— Чтоб я еще раз… эти несносные… не иначе, я проклят… — неразборчиво бормотал эльф.
Пошатываясь, поправляя сбившийся мятый халат и пытаясь принять солидный вид, Саня добрёл до склада. Храп Бофура. Заспанная Лариса, удрученно созерцающая порванную свою одежду. Судя по виду склада, страсть настигла любовников еще на пороге.
Идрен спал во второй смотровой и на предложение Сани поменяться дежурствами ответил вполне себе земным жестом поднятого среднего пальца. Научился у Лары, тут на картах не гадать.
Саня уныло оглядел очередь, вздохнул и взлохматил волосы. Страшно подумать, в каком виде они окажутся на Земле, когда придет время. И кстати, в каком времени они появятся на Земле? Как объяснят свое отсутствие?
Спокойно, спокойно. Что вчера было? Кажется, кольцо пошло по кругу. Заказывали все подряд, что-то даже получалось доставить. Всеобщая попойка быстро перешла в братание с воспоминаниями об общих медицинских подвигах, потом — в задушевные разговоры. Лара упорно отказывалась петь под перебор струн местного варианта мандолины и требовала семиструнную гитару — здесь такого инструмента не знали. Потом пели «Мохнатого шмеля». Потом — что-то из репертуара Ваенги. Ох уж эта Лара…
Голова просто раскалывалась. Саня бросил отчаянный взгляд на коробку с анальгином, но потом заставил себя мужественно отказаться от своего намерения.
Он сел за стол, осторожно отодвинул чернильницу в сторону, минуту созерцал свое отражение в мутном стекле напротив, затем выпрямился.
— Заходите!
На пороге уже топтался парень лет двадцати из Эсгарота…
***
Перспектива возвращения на Землю, которой обрадовал нас Саня, оказалась не такой-то близкой. Засада таилась в каждой детали. Правда, открылось это не сразу.
Подвыпив, мы рискнули экспериментировать. Кольцо работало. Опытным путем мы выяснили, что размер портала напрямую зависит от интенсивности внутренних потребностей, и кольцо все-таки работает многократно. Саня разошелся: в углу громоздились сигареты, блоков десять. Один раз удалось протащить помятую банку безалкогольного пива «Бавария» — гномы попробовали и скривились.
— Пиво без пива, что за бурда! — высказался Нимир.
Бофур промолчал, но явно был солидарен с соотечественником.
Эля не смогла воспользоваться кольцом ни разу, оно только искрило в ее руках.
— Чего ты хочешь, что оно так сверкает? — удивился Саня.
— Унитаз, маникюрный набор и лифчик пуш-ап, — вздохнула наша медсестра.
Я не могла сосредоточиться ни на одном желании, и кольцо перешло к Максимычу, который оказался самым лучшим путешественником между мирами: за десять минут протащил с Земли в Средиземье три канистры бензина по десять литров, огромный кусок брезента и гнутый дорожный знак.
Вишневский получил по голове мгновенно появившимся из портала эмалированным ведром. Боюсь предполагать, что именно он заказывал.
— Саня, я знаю, что обязательно нужно, — осенило меня на следующий день, — ведь мы извели все лекарства из уазика! Как мы вернемся? Там наркотики были?
— Нет, повезло, — выдохнул напрягшийся друг, — наверное, его надо постепенно открывать. Туда ведь целый уазик должен въехать.
В подсобку заглянул злой Идрен.
— Расселись, колдуны-чернокнижники, — недовольно констатировал он, — пропойцы и бездельники! Там, между прочим, работа кипит, долго мне еще за вас отдуваться?
Нехотя мы разошлись по отделениям.
Вчерашнее расслабленное времяпрепровождение даром не прошло: в аптеке был такой хаос, словно туда запёрлись два десятка мародеров-наркоманов. Я почти два часа пыталась расположить лекарства и бинты в прежнем порядке. Вишневский нервно и недовольно блуждал по коридору, ожидая, когда Тауриэль уберет в его кабинете. Эльфийка сияла и летала с ведром и шваброй, как мотылек. Уверена, и свою тошноту и наши выводы из нее она спланировала давно, как и то, что это дошло до Торина. Неисчерпаема женская хитрость и дальновидность!
Эля напросилась в подружки невесты и пропала где-то — уж эта не упустит случая праздновать что угодно и находиться в центре внимания. Мне пришлось заменять ее в детском отделении, где нашлась самая многодетная семья эсгаротцев — пятнадцать детей, у старших из которых уже были свои дети, в полном составе жаловались на понос и рвоту, педикулёз и чесотку.
— А вы их мыть не пробовали? На источниках хотя бы.
— Простудятся, — строго возвестила мать семейства.
— Источники горячие.
— Ошпарятся. Отродясь не мылись, и ничего, живы.
Я была несказанно рада, когда пахучее семейство покинуло нашу обитель.
Нервничала из-за возвращения. И мысль о том, что наркотики в уазике все-таки были, а нам предстоит вернуться, душила меня. Такое уже было со мной, когда пара ампул промедола пропали у нас. Кто виноват? Подозрение падало на меня, даже несмотря на то, что дежурила не я. Мне совсем не хотелось снова сталкиваться с полицией и наркоконтролем.
Я никогда не видела таборной жизни, если не считать того, что происходило у нас дома. Наш табор никогда не кочевал: мы жили в дачном домике, провода накидывали на высоковольтную линию по утрам, ближе к вечеру — снимали, зимой топили буржуйку, летом бегали на ближайшую железнодорожную станцию торговать семечками и выклянчивать деньги. Я помнила еще, как бабушка гадала соседкам, поджав губы.
Может, кто-то из наших и торговал наркотиками. Мне этим заниматься не доводилось: все мои знакомые собирали металлолом, иногда с боем вырывая его у окрестных бомжей на заброшенном аэродроме, а в свободное время мы предпринимали набеги на соседские огороды. Босоногое детство…
Но вся эта романтика закончилась очень быстро для меня: сестры рано выходили замуж, братья рано женились, только мне взбрело в голову идти в медицину и жить как гаджо. Если б я заранее знала, что цыганка — это нечто большее, чем цветастая длинная юбка и пестрый платок!
Почему для того, чтобы понять это, нужно было оказаться именно в Средиземье?
Загрустив, я сама не заметила, что стала напевать что-то вроде «нанэ цоха, нанэ гад».
— Красиво, — раздался над моим плечом чей-то незнакомый голос, и в следующую минуту я от неожиданности подпрыгнула на месте. Раздался хруст и сдавленный вой. Отскочив в сторону и обернувшись, я увидела незнакомца в поношенном сером сюртуке, схватившегося за окровавленный нос.
— Господин Бард! Что-то случилось? — сунулся в дверь другой.
— Выйдите! В очередь! — рявкнул Саня из соседней комнатки, — исключений ни для кого не делаем!
Я во все глаза смотрела на невинно пострадавшего. Довольно высокий, такой же пыльный и немытый, как и большинство эсгаротцев, он покорил меня своим невинным детским взглядом огромных карих глаз.
— Кровью тут не капайте, — вырвалось у меня, — я сейчас врача позову…
Пришлось идти с повинной к Сане.
— Ларка, ты только что покалечила еще одну венценосную особу, — довольно прокомментировал он вполголоса, увидев моего незадачливого посетителя, — это Бард, наследник Гириона.
— Ту миро мурш, откуда всех знаешь? — пробормотала я, — что нос его, сломала?
— Похоже на старый перелом, наверное, сместилась кость. Ну ты даешь, Ларка! Это же Бард!
— Да хоть бэнг рогэнса, со спины подкрадываться нельзя, — разозлилась я.