— Убили, погубили нашего благодетеля! Отравили нашего отца!
Так печально окончил свою молодую жизнь доблестный воин, герой турецкой войны».
Генеральская дочка
«Много было потом толков о загадочной кончине Казарского, вероятных и невероятных, правдоподобных и неправдоподобных. Говорили, что когда он приехал в Николаев, то остановился у одной немки, которая имела чистенькие комнатки для приезжих. Гостиниц тогда еще не было в Николаеве. Когда случалось ей подавать обед или ужин, он всегда просил ее саму попробовать каждое блюдо и тогда уже решался есть.
Казарский был предупрежден раньше, что посягают на его жизнь; оно и понятно: молодой капитан 1-го ранга, Флигель-Адъютант был назначен ревизовать, а во флоте были тогда страшные беспорядки и злоупотребления. Делая по приезде визиты кому следует, Казарский нигде ничего не ел и не пил, но в одном генеральском доме дочь хозяина поднесла ему чашку кофе. Казарский, рыцарски любезный с дамами, не в состоянии был отказать красавице и принял от нее чашку; в приятном разговоре он незаметно выпил весь кофе и через несколько минут почувствовал дурноту.
Приехав домой, Александр Иванович послал тотчас за доктором, но, как была молва, и доктор оказался в заговоре. Вместо того чтобы дать сейчас противоядие, тем более, что сам больной кричал: “Доктор, спасайте: я отравлен!” — эскулап посадил больного в горячую ванну. Из ванны его вынули уже полумертвым.
Были доносы, что Казарского отравили, но тогда сообщение с Петербургом было трудное и долгое; лишь через шесть месяцев прибыла в Николаев следственная комиссия; отрыли труп, вынули внутренности и говорили, что взяли их в Петербург — тем дело, кажется, и кончилось».
Близко к Царю, близко к смерти
«Помню предчувствие старушки матери Казарского, когда в 1829 году Казарский прославился своим геройством в турецкую кампанию. Служа в Черноморском флоте, ему на бриге “Меркурий” удалось выдержать упорный бой и проскользнуть между двух огромных турецких кораблей. Этим славным подвигом он спас себя и весь экипаж брига, которым командовал.
Соседи и знакомые, узнав об этом, приехали поздравить старушку Казарскую. Принимая поздравления, она горько плакала.
— О чем же вы плачете? Ваш сын прославился и осыпан царскими милостями: вы должны радоваться, а не плакать. Он теперь близко стоит к Царю.
— То-то меня и не радует: близко к Царю, близко к смерти, — отвечала старушка со вздохом… И… говоря это, опять заплакала.
Предчувствие материнского сердца о скорой потере любимого сына сказывалось в невольных слезах, в ее глубокой скорби.
Александр Иванович Казарский скончался 35 лет от роду.
Елизавета Фаренникова».
Продолжает капитан Шигин
Комментируя сообщение Фаренниковой об обстоятельствах смерти храброго моряка, В.В. Шигин говорит: «Налицо были все признаки, бывающие при отравлении ртутью». Но далее пишет: «Анализ обстоятельств смерти А.И. Казарского, внешних изменений после его кончины дает веское основание полагать, что командир “Меркурия” был отравлен наиболее известным в то время ядом — мышьяком. При этом доза, которую дали Казарскому, была настолько чудовищна, что ее хватило бы на несколько человек.
Избрав для осуществления своей подлой цели мышьяк, убийцы могли рассчитывать, прежде всего, на то, что криминалистики как науки тогда еще не было и в помине. Сам факт отравления мышьяком врачи научились выявлять несколько позднее — в 60-х годах XIX века, когда стала известна реакция так называемого “мышьякового зеркала”. Но к тому времени о загадочной смерти Казарского уже забыли…
В процессе поиска материалов о смерти Казарского автору (В.В. Шигину. — Б.Г.) пришлось столкнуться с суждениями некоторых историков о том, что Казарский заявил о своем отравлении злоумышленниками из-за якобы присущей ему мнительности (надо понимать — трусости?!! — В.Ш.), а причиной смерти стал будто бы заурядный грипп. Ужасные внешние изменения после кончины пытаются объяснить летней жарой…
Думается, что подобные утверждения бездоказательны, более того — оскорбительны для памяти столь отважного человека, каким был Александр Иванович Казарский[72].
Заканчивая разговор о мышьяке, уместно вспомнить, что он имеет одну существенную особенность: этот яд можно выявить в останках и спустя столетия. Так, например, сравнительно недавно был научно установлен факт отравления мышьяком Наполеона (по накоплениям этого яда в волосах умершего).
К сожалению, в силу политических и экономических причин думать сегодня об эксгумации тела командира “Меркурия” не приходится…»
Неужели Царь не мог?
Далее Шигин задает естественный вопрос: неужели сам Император не мог добиться правды об обстоятельствах смерти своего Флигель-Адъютанта? И сам отвечает на него: не смог!
«…вспомним, что отравлен Казарский был в доме генерала, и сразу станет ясно: в том, чтобы замять “дело Казарского”, были заинтересованы самые высокие инстанции, имевшие связи и в столице. При таком положении дел, естественно, весьма несложно было организовать должным образом и подачу материала о смерти Казарского Императору.
К чести Николая I, он предпринял все возможные усилия, чтобы разобраться с таинственной смертью своего Флигель-Адъютанта. Расследование дела он поручил шефу корпуса жандармов генералу Бенкендорфу».
8 октября 1833 года Бенкендорф передал Императору известную уже нам записку. В работе В.В. Шигина приведен несколько более полный текст записки, чем в «Морском сборнике». В частности, в нем говорится, что приятельница капитан-командорши Михайловой Роза Ивановна по другим бумагам проходит как Роза Исааковна, а аптекарь, с женой которого неразъясненная до конца Роза была в коротких отношениях, — еврей по национальности. Прямо первая глава «Скупого рыцаря»!
Как Николай I отреагировал на записку Бенкендорфа, мы уже знаем. Отказавшись от услуг департамента Бенкендорфа, Николай перепоручил расследование Меншикову.
«В чем причина, что жандармы были отстранены от “дела Казарского”, неизвестно. Только ли в том, что Бенкендорф в своей записке дает недвусмысленно понять, что не верит в результат расследования и не очень-то хочет им заниматься? Снова вопросы, ответа на которые пока нет.
Расследование Меншикова тоже никакой ясности в раскрытие истинных причин смерти бывшего командира брига “Меркурий” не внесло».
Из дальнейшего будет ясно, что и не могло внести. В принципе.
«Казарскому. Потомству в пример»
История смерти Казарского служит нам наглядным доказательством того, насколько тяжелой даже для Императора-самодержца была борьба с мафиозными капиталами уже в 30-х годах позапрошлого века.
Даже Николай I, обладавший, казалось бы, почти абсолютной властью, оказался бессильным не только защитить своего собственного адъютанта, но до конца разобраться в его таинственной смерти и примерно наказать виновных. На наведение порядка на Черноморском флоте и в черноморских портах у Императора и его верного адмирала Михаила Петровича Лазарева ушли долгие годы.
Это говорит об уже тогда имевшем место сращивании «мафиозного капитала» определенного толка с коррумпированным чиновничеством. Ведь ничего бы не вышло у «Греко-еврейских» олигархов без русских Иуд. «Крестоносцев!» Что там Рафаловичи и Серебрянные — обыкновенные откровенные враги, которых и Евангелие заповедует любить. Так сказать, до последнего патрона. Так что они даже негодования не вызывают.
72