Но, видно, высока была еще слава русского оружия. Может, свежо было и впечатление, как в сражении под Альмой, когда англичане уже утвердились на нашем левом берегу реки — весьма удобном для обороны при нормальном руководстве, — на них в штыки пошел Владимирский полк. В строю, с ружьями наперевес владимирцы без выстрелов шли вперед под убийственным огнем самых современных английских штуцеров. И англичане не выдержали штыковой атаки. Только отбежав от наших почти на километр, стали выкашивать наступающих безнаказанным огнем.
Но впечатление все равно было сильное.
А после того как союзники перевели дух, было поздно.
Гений русского военного инженера Эдуарда Тотлебена принял зависящие меры против козла.
Сами защитники Севастополя не переставали дивиться грубой ошибке французского и английского верховного командования и благодарить судьбу за эту совершенно нежданную, негаданную милость.
«Знаете? Первая просьба моя к Государю по окончании войны — это отпуск за границу: так вот-с, поеду и назову публично ослами и Раглана и Канробера», — так сказал Нахимов, вспоминая в разговоре с генералом Красовским уже спустя несколько месяцев об этих грозных днях, наступивших сейчас же после отступления русских войск от альминских позиций.
Светлейший Князь продолжает борьбу
Не менее умело было проиграно Меншиковым Инкерманское сражение, про которое современники говорили, что оно было выиграно солдатами, но проиграно Командующим.
В точности с такой же системой ведения боевых действий мы столкнемся полвека спустя на сопках Маньчжурии.
Может быть, недоумение читателя несколько рассеется, если он узнает, что А.С. Меншиков был масоном со стажем и действовал во имя масонских идеалов против своего Императора, на верность которому он присягал. Глобальной же целью масонства является, как известно, уничтожение алтарей и тронов. Промежуточной — уничтожение национальных армий{138}.
А этому предшествует дискредитация этих армий.
Чье духовное руководство было над франко-английскими или англо-французскими силами — вопросов не вызывает. Что ж, свой свояка, как говорится! В пользу масонства Меншикова свидетельствуют и два следующих эпизода.
Писатель С.А. Нилус, рассказывая о духовном чаде преподобного Серафима Саровского Н.А. Мотовилове в книге «Великое в малом» пишет:
«Приближалась Севастопольская война. Мотовилов по-своему отнесся к народному бедствию: он всем говорил, что настало время покаяния, что “фиал гнева Господня” готов излиться на Россию за измену всем отечественным устоям и, главным образом, за измену Православию…
При первом выстреле, направленном на Севастопольские бастионы с вражеских кораблей, он послал Государю, для отправки в Севастополь, копию иконы Божией Матери “Радости всех радостей”, перед которой всю жизнь молился и в молитвенном подвиге скончался преподобный Серафим».
В горьком предчувствии ожидал Мотовилов гнева Божьего. События доказали, что Мотовилов не ошибался.
Когда уже закончилась Севастопольская война, ему довелось встретиться с одним из героев севастопольской обороны адмиралом П.И. Кислинским. Мотовилов не преминул поинтересоваться, что же сталось с посланною им Государю иконой, и была ли она доставлена в Севастополь. Кислинский ему ответил: «Икона Божией Матери была от Государя прислана, но наш Светлейший, Главнокомандующий Русской Армией князь А.С. Меншиков на нее не обратил никакого внимания, и она долгое время хранилась в каком-то чулане, пока сам Государь не запросил, куда она помещена. Тогда ее разыскали и поставили на Северную сторону, и только Северная сторона, как вам известно, и не была взята неприятелем».
Второй не менее характерный случай.
К этому же князю Меншикову был послан с донесением гонец и от архиепископа Херсонского Иннокентия. Произошел примечательный диалог:
— Владыко прислал меня доложить вашей светлости, что он прибыл к Севастополю с чудотворной иконой Касперовской Богоматери и велел просить встретить ее как подобает у врат Севастопольских. Владыко велел сказать: «Се Царица Небесная грядет спасти Севастополь».
— Что, что? Как ты сказал? Повтори!
— Се Царица Небесная грядет спасти Севастополь!
— А! Так передай архиепископу, что он напрасно беспокоил Царицу Небесную — мы и без Нее обойдемся!
Получив такой кощунственный ответ, Владыка Иннокентий сказал:
— Нас не принимают, так мы сами пойдем!
И велел везти святую икону впереди себя на бастионы. Но вскоре ему объявили, что кони встали.
Тогда архиепископ решил нести икону на руках, надеясь, что ее благодатная сила поможет Православному Русскому Воинству, но Касперовская икона не пошла дальше Северной стороны. Видя это чудо, Владыко отслужил молебен Божией Матери и увез икону обратно.
Так отнестись к Святыне, присланной от Государя, и ответить так Архиепископу про другую Святыню в ту эпоху мог не просто равнодушный к религии человек, а убежденный враг Православия. А значит — и России[80].
Между тем, по общему верованию, Одесса в ту войну была спасена благодатью именно Касперовской иконы Божией Матери, и в память об этом незабвенном событии день 1 октября установлен днем прославления этого святого образа{139}.
Военные
В этой связи следует ясно сказать: военные успехи наших врагов, равно как и наши неудачи в ту войну — сильно преувеличены. На всех театрах Крымско-мировой войны, кроме собственно севастопольско-крымского, англо-франко-турко-сардинцы[81] терпели, скажем так, неуспехи. Что эскадра Непира в Балтике, что просвещенные мореплаватели в Белом море, где у них и Соловецкий монастырь близко взять не получилось. Что в Петропавловске-Камчатском, где английский адмирал Прайс даже застрелился с горя после неудачной попытки штурма неукрепленного русского города.
На Кавказе же наши дела шли настолько удачно, что Государь Николай Павлович предполагал и дальнейшие действия там, вплоть до занятия всей азиатско-черноморской части Турции генералом Муравьевым. На сей раз не Амурским, а Карским. И это отнюдь не маниловщина, а трезвый стратегический расчет. Свободных войск у этих многочленно-соединенных сардино-турок не было. Под Севастополь пришлось везти войска из Индии, Алжира, чуть ли не из Австралии.
Даже мало любящий, мягко говоря, Россию Ф. Энгельс, внимательнейшим образом анализируя ход войны, отмечал, что «после падения Карса война пойдет всерьез или прекратится. Севастополь не истощил силы русских, как союзников, ибо русские взяли Каре… Два года войны обошлись для Наполеона III дороже, чем походы его дяди за 1800-1815 гг. “Vive L’Empereur!” не звучало»{140}.
Так что есть мнение, что Николаю I удалось бы провести свой план до победного конца. Жаль вот только, богатырь-Император вскоре после озвучивания этого плана — возможно, в неподходящей компании — внезапно заболевает 10 февраля 1855 года пустяковой простудой и через неделю умирает. 18 февраля. Вспомним тоже очень для кое-кого своевременную смерть Флигель-Адъютанта А.И. Казарского.
80
Эта глава была уже написана, когда более подробные сведения о масонстве Меншикова и его предательской деятельности против Царя и Отечества были найдены в книге Олега Платонова «Терновый венец России. Тайная история масонства. Документы и материалы». Т. И. М., 2000. С. 57-60.
81
В январе 1855 года к турко-англо-французской коалиции присоединилось Сардинское Королевство. Знай, мол, наших!