Привычный к пещерам цверг лучше светлого альва видел в темноте, а потому именно он заметил удобную яму, образовавшуюся под корнями упавшей сосны. Просто удивительно, как ни один медведь не облюбовал себе её в качестве зимней берлоги. А, впрочем, для медведя она могла оказаться тесноватой. Или, может, тут не водятся медведи? Так или иначе, но для двух альвов это маленькое убежище могло стать неплохой защитой от ветра. В идеале было бы ради сохранения тепла ещё прижаться друг к другу... но Брокк представил, как обнимает голого ши, и зарылся в песок чуть не по шею.
Во сне он говорил с землёй. Теперь слова, пусть и волшебные, были не нужны: Брокк видел, как эти холмы и равнины накрывает плотный панцирь льда, а потом истончается, становится гибким и влажным, как язык слизывает горы, смягчает неровности, уходит на север, оставляя по себе влажный след многочисленных озёр, роняя глыбы гранита, занозами впившиеся в лёд за сотни километров отсюда...
Цверг открыл глаза. Он улыбался. Вокруг была хорошая земля. Чужая, но хорошая. Она не причинит им зла только потому, что альвы пришли извне. Брокк выкопался из своего углубления и посмотрел на товарища по несчастью почти с нежностью - хоть тот и был светлым, но его предки так же произошли из тела Имира, как и предки цвергов... Мер лежал, свернувшись клубочком, трогательно сложил ладошки под щекой. Цверг испытал даже что-то вроде приступа умиления. Ну надо же! Умиляться, глядя на водного ши! Интересно, они все такие синенькие? Стоп! Синенькие?!!
Брокк подошёл поближе и потыкал в светлого пальцем. Наощупь тот оказался холодным, жёстким и немного влажным.
- Э-эй! - позвал цверг и потряс ши за плечо. - Как там тебя? Мер? Не спи, замёрзнешь!
Тот не отозвался. Вообще не подал никаких признаков жизни. Цверг грязно выругался, подхватил тщедушное тельце и встряхнул. Мер и на это никак не среагировал. Брокк прислонил светлого к выворотню и засадил с правой в челюсть. Ши застонал, схватился за щёку и приоткрыл глаза.
- С ума сошёл? - жалобно протянул он. - Ты чего дерёшься?
- Вставай, сейчас ещё отвешу, - пообещал цверг, подталкивая товарища по несчастью ногой.
- А не мог бы ты, - недовольно пробубнил светлый, потирая ушибленную и плохо слушающуюся челюсть, - оставить меня в покое? Я так хорошо спал...
- Ага, видел, - прогудел Брокк, делая замах.
- Ладно, ладно, припадочный... - Мер медленно и неохотно встал, пропустив несколько тычков от цверга. Преимуществом ши всегда были ловкость и быстрота, но сейчас задубевшее тело едва слушалось. О Вёлунд! Да он, и правда, едва не замёрз насмерть! Предвечный, практически бессмертный ши? Или в чужом мире он утратил все свои расовые привилегии?
Брокк ещё с четверть часа погонял светлого тычками, желая удостовериться, что тот действительно размялся. В итоге Мер начал огрызаться и пару раз весьма чувствительно засадил цвергу пяткой в печень и ребром ладони в переносицу, но в самый неподходящий момент налетел босой ногой на камень, невесть откуда взявшийся в мелком светлом песке.
- Ах ты ж, Двалин! - выругался ши, скачущий на одной ноге и зажимающий ушибленную конечность.
- Попр-р-рошу вас! - набычился было Брокк, но тут его внимание привлёк камень, который светлый подхватил с земли и собирался уже зашвырнуть куда подальше.
- Стой! Дай сюда!
Рожа цверга при этом приобрела такое выражение, что ши послушался - протянул камень. Тёмный чуть не прослезился.
- Ты хоть знаешь, что нашёл, балда?
- Ты на него смотришь так, что это должен быть как минимум Мьёлльнир, - буркнул светлый альв, не разделявший пиетета дальних родичей перед кремниевыми соединениями.
- Это лучше, - заявил Брокк. - Это кремень.
Утреннее солнце поднялось уже достаточно высоко, чтобы начать приятно согревать кожу. Приятно для ши. Для цверга - довольно раздражающе. Оба альва, ёжась и дрожа, влезли в холодную и ещё влажную одежду.
- Ты, это, - сурово заявил Брокк, - за хворостом сходи. И трут нужен. Мох там, или ещё что. А я пока кресало сделать попробую.
Ши покладисто кивнул и ушуршал в лес. Брокк тем временем снял со своего ремня широкую пряжку. Лицевая сторона у неё была полированной, а вот внутренняя почти необработанной, шершавой. Надо только немного разогнуть... слава богам, силой тёмные альвы не обижены.
Мер вернулся с охапкой хвороста и горстью сухих сосновых игл. Действительно сухих, так что цверг насыпал их горкой внутри шалашика из смолянистых веток и приступил к священнодействию. Солнце ещё не успело достичь зенита, а оба альва уже согрелись. Костёр, правда, так и не разожгли. Гнутая цвергская пряжка плохо годилась в качестве кресала. Какие-то искры высекать получалось, но они то летели мимо трута, то гасли с недовольным шипением. Сменяя друг друга, ши и цверг снова и снова соударяли камень с металлом, сжимая зубы и в кровь сбивая пальцы, пока, наконец...