- Что это ты там делаешь? - осведомился цверг, чистивший рыбу. - Корзинку, что ли?
- Корзинку тоже надо будет потом, - отозвался ши, зубами затянул особенно неподатливую ветку. - А пока - обувь.
- Ты что, в этом ходить собрался? - фыркнул Брокк.
- Если ты предпочитаешь строить из себя хоббита, твоё право, - пожал плечами Мер. - А я привык к тёплым полам. Да и в лесу по сучьям топтаться мало радости.
Закончив с рыбой, цверг некоторое время наблюдал, как ши устилает мхом плетёные «ботиночки» и только усмехался. Задумчиво потёр одну о другую босые ступни.
Запечённая рыба оказалась ничем не хуже зайца. Углей набралось уже достаточно много. Брокк обложил костёр поленьями потолще, Мер вычертил вокруг убежища руны, которые должны были отпугивать диких зверей, после чего товарищи по несчастью решились вместе углубиться в лес. Их новые владения оказались достаточно обширны и включали сосновый бор на песке, лиственный лес во влажной низине, плавно переходящей в болото, а также великолепную дубраву и довольно мрачный ельник. На болоте ши нашёл ягоды.
- Прошлогодние, - довольно сказал он, собирая алые, как кровь, бусины. - Из-под снега - самая вкуснота.
- Ты ж не был тут ни разу, - подозрительно сказал цверг. - Вдруг ядовитые?
Ши только презрительно фыркнул. Немного понаблюдав за пасущимся светлым, Брокк кинул в рот несколько ягодок и раздавил языком. Аромат оказался неожиданно сильным и богатым. Яркая кислинка освежала и будто бы сразу придала новых сил. Крякнув, цверг вслед за Мером принялся обирать низкорослые кусты.
На обратном пути нашли глину. Совсем неподалёку от убежища, с другой стороны от сосняка.
- Неплохо бы дверцу твою обмазать, - сказал свартальв, задумчиво поглаживая бороду.
- Неплохо бы, - кивнул светлый и поглядел на небо. - Ночью будет дождь.
Водный ши оказался прав: стоило солнцу закатиться, полило как из ведра. Даже дым от костра не хотел выходить в оставленное для него отверстие, убоявшись грозной стихии. Альвы то и дело покашливали, но не жаловались: в землянке было тепло и даже сравнительно сухо. Запас дров, предусмотрительно заготовленный в жилище, позволил спокойно поддерживать огонь до утра, предоставив ливню бесноваться в своё удовольствие. Домашний уют связал молчавших всё это время тёмного и светлого альвов неким подобием родственных чувств.
Когда солнце выползло на лишённый малейших признаков облаков небосвод, Мер вышел, расправил плечи и улыбнулся новому дню. Брокк провалялся в своей песчаной постели ещё пару часов. За это время ши успел сплести корзинку, насобирать в неё ягод и кисленьких цветочков, которые он срывал вместе с листьями. А ещё, когда цверг встал, у выхода из землянки его ждала пара плетёной обуви. Поблагодарить ши ему даже в голову не пришло: лукавая улыбка, которой одарил тёмного альва Мер, наблюдая, как тот влезает в обновку, сторицей окупила все старания ши.
На тропинке, вытоптанной за время сбора дров, им попался ёж. Он испуганно сжался в колючий клубок и не делал попыток убежать.
- Мы же не станем его есть? - полувопросительно сказал Мер, тыкая в ежа ногой.
- Есть не станем, - отозвался цверг. - Но к делу пристроим. У меня уже идея есть.
- Жалко, - застенчиво признался Мер. - Всё-таки живое существо...
- Вот зайцев ему не жалко жрать! - всплеснул руками Брокк.
- Так то для еды...
- Так и тут не для развлечения. Я же сказал, у меня на него планы. Представь, что это плохой ёж: изменяет своей ежихе, например.
Ши придирчиво оглядел колючего, прикидывая, достаточно ли развратно тот выглядит. И со вздохом подкатил к цвергу:
- Он твой.
Возможно, это действительно был не самый лучший ёж. Зато моргенштерн из него получился знатный.
День шёл за днём. Маленькое убежище альвов обрастало домашним скарбом: ши вылепил горшки из глины, так что наконец-то можно было заваривать тёплое питьё, мясо готовить, не запекая в угольях. Конечно, горшки получились не такие красивые, как у гончара на ярмарке - круга у Мера не было. Но он старался.
Цверг сделал топор. Правда, каменный. Чтоб просверлить отверстие, ему пришлось соорудить целую хитроумную конструкцию с использованием бечёвки. Сварганил муфту из сброшенных лосиных рогов и уплотнил соединение при помощи смолы. А ещё Брокк ставил прекрасные силки, так что вскоре ложе из лапника украсилось звериными шкурками.
Лес уверенно оделся зеленью, в дубраве поднялись сочные травы. Тёмный альв посмеивался над светлым, когда тот насобирал длинных стеблей и разложил слегка просушиться на солнце.