Мохнатые строители, конечно, были не в восторге от того, что альвы похищали у них брёвна, однако ничего поделать не могли, так что вынуждены были тоскливо наблюдать из воды за разбойными действиями.
Зато плот удался на славу. Мер посвятил много дней экспериментам с различными дубильными веществами, чтобы получить из шкуры лося гибкие ремни. Брокк заготавливал шесты и катки для транспортировки плота к месту спуска на воду, расчищал подлесок.
И вот торжественный день настал: надёжно подогнанные, проконопаченные мхом и смолой брёвна, покачивались на воде, а альвы заканчивали погрузку заготовленного впрок мяса, горшков с углями, оружия, соли и прочих мелочей, которыми обросли за время жизни на острове. Мало ли, что ждёт их там, на большой земле? Укрыв пожитки шкурой дикой кошки, альвы вернулись к норе-убежищу, дававшей им приют всё это время. Долго молча смотрели на сиротливо распахнутую мазаную дверь.
- Даже жаль уезжать, - сказал вдруг ши. - Дом, как-никак.
«Рассказать кому - засмеют», - думал высокородный Мер эйп Аквиль. Называть домом жалкую землянку с кругом камней посреди, даже без нормального дымохода! Это ему-то, выросшему в белокаменных дворцах Льесальфахейма, жаль покидать это убожество, которого постыдился бы даже человек? «Да, - сам себе ответил ши. - Мне жаль уезжать. Здесь я по-настоящему жил, а не коротал уготованную мне вечность. И эта дверь, может, не самая изящная в истории архитектуры, зато я сделал её сам. Мы сделали, - тут же поправил он сам себя. - Я и Брокк». Мер покосился на товарища по приключению. Вот он смеяться не станет.
- Угу, - угрюмо бросил цверг, которого одолевали сходные мысли. Повернулся и решительно зашагал к речушке, где ждал их спущенный на воду плот. Брокк терпеть не мог долгих прощаний. И гасить очаг предоставил Меру. Убить огонь, высеченный собственными руками, у горного кузнеца не хватило душевных сил.
Река быстро развеяла овладевшее альвами мрачное настроение. Течение весело болтало на непонятном даже для водного ши языке, однако сама близость воды уже была сиду в радость. Цверг нахлобучил шляпу поглубже (к слову сказать, себе Мер сделал такую же) и правил шестом, наблюдая за плескавшейся рыбёшкой. Ну что ж... то, что было, осталось позади, а вниз по течению ждут новые земли и, возможно, новые приключения. Брокк украдкой покосился на ши. Тот лежал на животе и полоскал руку в барашках, бежавших вдоль бортов. Выглядел при этом совершенно счастливым.
- Кажется, я начинаю понемногу разбирать их наречие, - сообщил он спутнику, улыбаясь. Эта улыбка, полная детского восторга, очень шла ему.
«А не такие уж льесальвы и высокомерные, - подумал вдруг Брокк. Усмехнувшись, поглубже нахлобучил на голову шляпу. - Ну или некоторые из них... иногда бывают вполне ничего. Можно даже... сотрудничать».
Сплав занял почти целый день. Два раза им пришлось преодолевать пороги, впрочем, небольшие. Перекусив вяленой лосятиной, альвы стали высматривать место для высадки: Брокк опасался, что угли могут остыть.
Подходящий берег, пологий и песчаный, подвернулся им ещё до наступления темноты. Пока Брокк раскладывал костёр, Мер соорудил вполне приличный шалаш. На ужин запекли рыбу, выловленную по дороге, утку же, которую ши удалось подстрелить из лука, оставили на завтра.
Солнечное утро следующего дня показалось многообещающим даже цвергу. Посовещавшись, альвы вытянули плот на берег и прикрыли ветками. Позавтракав уткой, они снова наполнили горшок углями, собрали пожитки в узлы из шкур, повесили их на жерди и, весело насвистывая один и тот же мотив, углубились в лес.
Далеко идти не пришлось. На первой же поляне потомки Имира остановились, обозревая седовласого мужичка с длиннющей бородой и хитрющими глазами. Тот стоял, уперев руки в боки, и смотрел на пришельцев с не меньшим интересом.
- Кто такие будете? - осведомился он хозяйским тоном. Брокк, так давно привыкший к тому, что ши - единственное разумное существо в пределах досягаемости, от неожиданности словно язык проглотил. А вот светлый не растерялся. Видимо, сказывалась голубая кровь. Он вежливо поклонился и представил себя и своего спутника:
- Я Мер эйп Аквиль, водный ши. А это - Брокк, подгорный альв. С кем имеем честь?
- Для вас, зайцы, - хохотнул старичок, - я дед Мазай. По национальности леший, ежели интересует.
Подскочив ближе, дед обошёл альвов кругом. Росточком он едва доставал Меру до середины груди. Зато Брокку смотрел глаза в глаза.
- Ши, значит... - протянул он, снова возвращаясь к ведущему переговоры. - А чего рожа такая серая и полосатая?