Мягкие, приятно полные, круглой формы, где верхняя губа была чуть больше нижней, достались ему от матери и первыми привлекали внимание окружающих. Он и сам был хорош собой, но взгляды людей всегда сначала останавливались на его губах, что сочным плодом манили и восхищали.
А Джон их ненавидел. Ненавидел за то, что даже эта деталь способна была поставить под сомнение его статус и репутацию жёсткого человека. То ли дело губы у отца: жёсткая прямая линия, которая с годами превратилась в презрительную дугу, сразу заявляла о надменности и непреклонности характера.
Молодой мужчина вгляделся в своё отражение: прямой нос, холодные серые глаза, острые скулы – всё было создано для образа твёрдого и сурового человека, но губы… Губы как насмешка с небес напоминали ему не просто о человечности, а о слабостях. Вернее, об одной единственной – той, что сейчас ждёт его к ужину.
В огромном зале стол был накрыт на двоих, горели камин и свечи вместо электричества.
Мэри-Энн одела изумрудное шёлковое платье и кулон с чёрным бриллиантом – старый подарок Джона. Он давно ей ничего не дарит: намеренно сдерживается.
– Значит, именно этот кулон, – подумал Джон, усаживаясь. – Хочет напомнить о старых временах: знает, что я всё понял, наверняка мучилась выбором.
– Ты задержался. Были срочные дела или сложные посетители? – бойко и непринуждённо спросила она, когда они сели за стол. – А, братик?
Джон пригубил вино и спокойно улыбнулся: а он всё гадал, чем же она попробует его уколоть за то, что он не поблагодарил её за выбор украшения.
– Не называй меня так, – холодно потребовал он. – Я тебе не брат.
– Но ты так добр ко мне, я хочу называть тебя своим братиком! – наигранно ласково возразила девушка. – Ну и характер! Кто же такого полюбит?
– Ты – приёмная дочь моей двоюродной тёти, так что мы слишком дальние и условные родственники. Однако где-то ты права, – неожиданно для Мэри-Энн согласился Джон. – Но раз я твой брат – твой старший брат – то имею тогда право устроить свою судьбу.
– Что всё это значит?
– Тебе пора замуж.
– Это предложение?
– Это факт.
Мэри-Энн погладила роскошный чёрный бриллиант на своей груди. Его огранка, как и чистота, были безупречны: само совершенство. Джон тогда выложил за него всё, что у него было, заложив в ломбард даже часы, доставшиеся ему после смерти отца.
– К тому же как минимум четверо сейчас добиваются твоей благосклонности, так что выбери кого-нибудь. Уезжайте в Европу или Азию. Судя по тенденциям в экономике краха не избежать1, надо быть готовым…
– У меня достаточно средств, – нетерпеливо отмахнулась девушка, и с издёвкой добавила, – а уж если я последую примеру Иды Вуд2, то мне совсем не о чем будет волноваться! Номера отелей очень комфортабельны! Только выбрать надо номер люкс!
– Не о чём будет волноваться, когда ты выйдешь замуж за мужчину с крепким состоянием. Выбери себе мужа или это сделаю я.
– Интересно было бы на это посмотреть! – зашипела та со злобой в глазах. – Ты не способен на подобное!
– Это спорное утверждение, – невозмутимо откликнулся Джон и отрезал кусок превосходного стейка.
– Ты – чудовище! – беззлобно пожурила его девушка и через небольшую паузу, понизив голос, подалась вперёд. – Но я тебя люблю любого. Я знаю тебя лучше всех на свете!
Она замолчала, внимательно вглядываясь в лицо молодого человека в поисках нужной реакции. Услышь это Джон 5 лет назад, он был бы ослеплён от счастья! Сейчас же, предвидя все эти приманки и «крючки», смог найти в себе силы обойти знакомую ловушку.
– Базилика в соусе многовато, но в целом – превосходный ужин! Новая кухарка – настоящая находка.
– Ты невыносим! – воскликнула Мэри-Энн, беря в руки на столовые приборы. – И кстати, кухарку тебе следовало выбирать тщательнее. Блюда весьма посредственные. Ты определённо не умеешь разбираться в людях. Какая девушка позарится на тебя, раз ты даже прислугу не можешь…
Джон не сдержался и бросил на неё жёсткий взгляд, в котором дрожало еле сдерживаемое бешенство. Желваки напряглись. Увидев это, Мэри-Энн внезапно облегчённо улыбнулась и тут же мягко пожурила его.
– Всё, всё, молчу, молчу! Ты такой вспыльчивый! Ни капли не изменился!
– Проиграл, – пронеслось в голове Уитмора-младшего. – Держи себя в руках, Джон. Держи себя руках.
– Что там за история с русской танцовщицей? – между переменой блюд поинтересовался Джон. – Ты говорила, что она – твоя лучшая подруга.
– Ириной? А что с ней? – наигранно равнодушно спросила девушка, пригубив вино.
– Говорят, она пыталась покончить с жизнью.
2
Ида Вуд (настоящее имя Эллен Уэлш, представлялась как Ида Мэйфилд) –1838- 1932., американка ирландского происхождения. В возрасте 19 лет перебралась в Нью-Йорк, активно стала внедряться в богатые компании, представляясь дочерью Генри Мэйфилда, миллионера, сколотившего свое состояние на производстве сахара. Ей удалось обмануть высший свет и стать завидной невестой. Но мужа она выбрала себе сама: владельца судоходной компании и газеты New York Daily News Бенджамина Вуда, не смущаясь, что на тот момент он был женат. У них начался роман, а спустя десять лет, после смерти жены Бенджамина Ида стала законной супругой бизнесмена. Счастье было недолгим. Муж был игроманом, Ида стала опасаться потерять всё, что досталось ей таким трудом. В 1900 году муж умирает, а женщина начинает опасаться за своё состояние. Она продала весь бизнес, что остался после мужа, обналичила деньги и фактически заперлась с ними в номере одного отеля на почти 30 лет. (прим.автора).