— Это был ад, — тихо подтвердил Марк. — Это был рай, и это был ад. Рай, когда мне можно было проводить с тобой время. Когда мне просто можно было посмотреть на тебя или увидеть твою улыбку. Было адом идти домой ночью, зная, что ты в руках Роберта, а не в моих.
— Я не знала, — выдохнула она. — Я не знал, Марк!
Выражение его лица стало нежным, и он поднял руку, чтобы погладить ее щеку.
— Я не хотел, чтобы ты знала, Ева. Я был в невозможном положении и никогда не хотел этого для тебя. Для Роберта. Я любил вас обоих и никогда бы не сделал ничего, чтобы разрушить ваш брак или создать проблемы. Так что я ждал. Но я перестал ждать, и тебе нужно это знать.
У нее снова перехватило дыхание от искренности его слов.
Его рука скользнула вниз, и пальцы нежно коснулись ее губ. Она испытывала искушение лизнуть их, почувствовать его вкус во рту.
— Но теперь я чувствую, что мне вручили подарок, о котором я даже не мечтал. Я был готов отрицать все в себе. Для тебя. Я никогда не думал, что ты захочешь то, что я могу тебе дать. Так что я бы подавил свою потребность доминировать. Я бы никогда не стал требовать от тебя того, что ты не была готова предложить бесплатно. Но теперь, когда я знаю, чего ты хочешь? Держись, Ева, потому что теперь, когда я знаю, я не собираюсь сдерживаться. Я могу дать тебе все, что нужно, и многое другое. Тебе просто нужно решить, доверяешь ли ты мне. И думаешь ли ты, что сможешь заботиться обо мне так же сильно, как я забочусь о тебе.
Тогда она действительно нервно облизнула губы. Предвкушение пробежало по ее спине. Надежда медленно распускалась, как первый весенний бутон. Согревалась на солнышке после долгой зимы, ожидая цветения и освобождения от ограничений.
— Я не знаю, с чего начать, — честно сказала она. — Сегодня ночью… Все пошло не так, как я планировала.
— Спасибо за это, — пробормотал Марк. — Боже, когда я думаю о том, что могло бы случиться, если бы меня там не было. Это судьба, Ева. Она непостоянная сучка и наконец-то мне улыбнулась.
— Что происходит сейчас? — тихо спросила она, не отрывая взгляда от его лица.
Марк наклонился, обнимая ее с изысканной нежностью и почтением. Его губы были совсем рядом, дыхание согревало ее кожу. А потом он поцеловал ее.
Это было похоже на электрический шок, что-то неожиданное и в то же время чудесное. Давно спавшее желание поднялось, пронизывая ее утробу и распространяясь наружу, как лесной пожар.
Марк углубил поцелуй, нежно проводя языком по стыку ее губ, пока она, затаив дыхание, не приоткрыла их, и он вошел внутрь, столкнувшись с ее языком. Мужчина тихо застонал.
Ева не могла представить себе, что это происходит с ней снова. Жар Марка поглотил ее. Его запах, его вкус, его сущность. Как она могла ничего не замечать? Как она могла не видеть в нем желанного альфа-самца, который сейчас страстно целовал ее?
Марк отстранился. Его глаза были прикрыты и пылали ответным желанием.
— Наконец-то ты моя. И если все, что ты сказала, правда, если ты хочешь и нуждаетесь в моем господстве, то будь уверена: я буду обладать тобой. Я буду владеть тобой. И ты никогда не узнаешь другого мужчину, кроме меня.
Марк смотрел, как мириады эмоций отражаются в ее глазах. Ева была такой выразительной. Она всегда была такой. Это была одна из тех вещей, которые ему в ней нравились больше всего. Достаточно было посмотреть ей в глаза, чтобы узнать ее настроение. Счастье, грусть, волнение.
Возбуждение.
Последнее, как он обнаружил, было чрезвычайно сильным. Никогда еще она не смотрела на него так, как в этот момент. Триумф нарастал, но он умерил свои ласки. Еще слишком рано. Ее следующие слова подтвердили это:
— Мне нужно время, чтобы подумать… об этом… о нас, — дрожащим голосом сказала она. — Это было так неожиданно, Марк. Я не хочу принимать поспешное решение, о котором я — мы оба — позже пожалеем.
Ее честность была еще одной вещью, которой он всегда в ней восхищался.
— Конечно, — пробормотал Марк. — Мы никуда не спешим.
Его разум кричал, что нужно спешить. Он не хотел, чтобы она думала об этом. Не хотел, чтобы она сама себя отговаривала. Но он не мог вынуждать ее. Не сейчас, когда он так близок к тому, чтобы получить то, о чем так давно мечтал.
— Я не знаю, как долго…
Ева замолчала, подняв руку к виску, прежде чем позволить ей упасть обратно к себе на колени. Он взял ее руку и провел подушечкой большого пальца по ее шелковистой коже. Такие тонкие, нежные пальцы. Как и все остальное. Он не мог насытиться прикосновениями к ней. Он определенно прикасался к ней в прошлом, но всегда в качестве друга. Ничего похожего на интимность. Они оба знали, что теперь его прикосновения были интимными, и это было волнение, которое не скоро пройдет.