— Слишком поздно. Что сказала Ника?
Ева поморщился:
— Она волновалась, что Влад оскорбляет Кристину. Мы вместе пообедали. И я не знаю, Марк… В последнее время Кристина просто кажется такой несчастной.
Марк недоверчиво взглянул на нее:
— Ника действительно думает, что Влад оскорбляет Кристину?
— Не знаю, — честно сказала Ева. — Ника… Ну, ты знаешь, какая она. Ты знаешь, что они с Робертом страдали. Так что естественно, что она сделала поспешные выводы, которые не сделали бы другие.
Марк покачал головой:
— Ни хрена. Солнце встает и садится у ног Кристины. Влад без ума от нее. Если она недовольна, должна быть другая причина. Может, они поспорили. Кто знает?
— Может быть, — сказала Ева. — Я тоже не думаю, что Влад оскорбляет ее. Он мне нравится. Мне он очень нравится. И он так добр к Кристине. Я смотрю на них и чувствую… зависть. Мне стыдно это признавать, но это правда. Я смотрю на них и хочу — очень хочу — того, что у них есть.
Марк протянул руку, чтобы погладить ее по щеке, провелбольшим пальцем по ее коже.
— Ты получишь это, Ева. Все, что тебе нужно сделать, это протянуть руку и взять это. Это твое. Я твой. Я всегда буду с тобой.
Она втянула воздух. Да, она знала, что он ее хочет. Но она понятия не имела, что об этом думать.
Она не искала постоянных отношений. Она не хотела постоянного. Она нашла любовь всей жизни и потеряла ее. Она знала, что никогда не получит этого обратно. Люди просто не находят совершенства дважды в жизни. Один раз было достаточно сложно, но дважды? Невозможно.
Она облизнула губы, внезапно почувствовав себя неловко из-за направления своих мыслей.
— Как насчет тебя? — хрипло спросила она, возвращаясь к прежней теме. — Ты когда-нибудь делил свою женщину с другими? Тебе это нравится?
— С подходящей женщиной, да. Я не могу сказать, что хочу делать это с тобой. Я слишком долго фантазировал о том, каково было бы иметь тебя в постели под моим контролем. Я не хочу немедленно поделиться тобой с кем-нибудь. Я не говорю «никогда». Если это то, что тебя заводит, и ты хочешь изучить это позже, то мы сможем перейти этот мост, когда доберемся до него. На данный момент? Я больше сосредоточен на тебе и на себе, особенно на тебе. Я эгоистичный ублюдок и очень собственнически отношусь к тому, что считаю своим. А ты, Ева, моя.
Ее щеки снова потеплели, она не смогла подавить волну удовольствия, разливавшуюся по ее венам.
— Меня это вполне устраивает, — прошептала она.
Марк улыбнулся:
— Это хорошо. А теперь давай вернемся к твоим границам и моим ожиданиям.
Ева сразу же насторожилась, желая услышать, что он скажет.
— Для начала мы установим для тебя безопасное слово. Важно, чтобы ты использовали его только тогда, когда искренне напугана, не уверена или что-то тебя ранит. Если что-то из того, что я делаю, причиняет тебе боль, я хочу знать об этом немедленно, потому что этого больше никогда не повторится. Ты согласна?
Она кивнула.
— Со временем я буду знать твои пределы даже лучше, чем ты, — сказал он уверенным тоном, заставившим ее сердце биться быстрее.
— А каковы твои ожидания, Марк? — подсказала она.
— Это действительно просто, — сказал он. — Предлагая мне подарок в виде своего подчинения, ты доверяешь мне свою заботу и благополучие. Я жду твоего послушания и уважения. Мне нужно заслужить уважение. Я понимаю. И я его заработаю. Но послушанию учат, и я тебя хорошо научу. Ты будешь подчиняться моим инструкциям без вопросов и колебаний. Если ты действительно не понимаешь команду, просто спроси, и я объясню. Но не задавай вопросов только потому, что нервничаешь или не решаешься выполнить мои пожелания. Мне это не понравится.
Ее глаза расширились. Она удивилась, насколько ее напугала мысль не суметь доставить ему удовольствие. Ева хотела сделать Марка счастливым. Она хотела, чтобы он гордился ею. И она не хотела огорчать его или заставлять сожалеть об их отношениях.
Было ли это ее естественной покорностью? Неужели она всегда была такой и подавляла это в себе, потому что не понимала этого или не знала, чего хотела? Или, возможно, она узнала это только тогда, когда вошла в контакт с другими приверженцами этого образа жизни. Они заставили ее увидеть, чего ей не хватало.
Она снова облизнула внезапно пересохшие губы.
— Будешь ли ты меня наказывать? Я знаю некоторых доминантов… Ну, я слышала, что они наказывают своих женщин, если те не слушаются. Ты этим занимаешься?
Марк улыбнулся:
— Многие находят наказания приятными. Во многих случаях наказание — это фактически награда. Это звучит запутанно и противоречиво, но боль может быть очень эротичной, как и контроль, и власть. Что касается того, нравятся ли мне наказания, ответ — да. В определенных ситуациях.