— Скажи мне, что тебе нужно, Ева. Я хочу, чтобы ты была со мной. Я не кончу без тебя.
Марк знал, что если она не будет так близко к финалу, как он, он оставит ее позади. Он вообще не мог больше сдерживаться и хотел, чтобы она кончила. Это было ему необходимо.
Теперь она принадлежала ему, и он не собирался ее отпускать. Он проведет каждый день, показывая ей, доказывая ей, что она была его первым и единственным приоритетом. Остальное могло быть проклято.
— Не останавливайся, Марк, — выдохнула Ева. — Я сейчас кончу. Я кончу вместе с тобой.
Поверив ей на слово, он позволил своему желанию взять верх. Стремление овладеть ею, обладать ею, пометить ее. Были и более жесткие способы, которыми он наложит на нее свою печать. Он оставит их на потом. У них было все время в мире, и он планировал максимально использовать его. Последние годы разочарования и ноющей нужды исчезли с осознанием того, что эта женщина наконец-то принадлежит ему.
Он вошел в нее сильно и глубоко, теряясь в ее атласном тепле.
Их взгляды встретились. Они оба напряглись перед надвигающимся взрывом.
Марк чуть не закричал, когда оргазм унес его прочь. Семя вырвалось из его члена взрывной волной, которая была идеальной смесью боли и экстаза. Он никогда не чувствовал ничего подобного. Никогда.
Его имя хрипло сорвалось с губ Евы. Ее руки легли на его плечи, ее ногти впились в его кожу, отмечая его так же, как он отмечал ее. Она выгнулась вверх, встречая его толчки, когда он опустошил себя глубоко внутри нее.
Марк без сомнения знал, что, если бы она не принимала противозачаточные таблетки, они бы родили ребенка. Идеальный союз сердца и разума.
Он с радостью подарил бы ей детей, которых она так хотела. Столько, сколько она хотела. Ему идеально подошло бы, если бы она была босой и беременной на его кухне. Привязанной к нему безвозвратно. Может, это делало его ублюдком-шовинистом, но ему было наплевать.
Он хотел заботиться о Еве до конца ее жизни. Баловать ее бесконечно. Окружить ее своей любовью и своими детьми. Он хотел создать с ней семью, о которой даже не мечтал, но теперь она была в пределах досягаемости после смерти Роберта.
Марк всем сердцем сожалел о смерти своего лучшего друга, но он не мог — не хотел — отказаться от мечты, которая теперь была в его руках, только потому, что женщина, которую он любил, была замужем за его лучшим другом.
Он заключил Еву в объятия, накрыв ее своим телом, пока они оба дрожали от толчков их занятий любовью.
Его член дернулся внутри нее, избавляясь от последних остатков семени. Она была горячей и напряженной вокруг него, нежно сжимая его, пока ее киска пульсировала от оргазма. Он мог оставаться в ней всю ночь.
Ева была наполнена его семенем, и это доставило ему неизмеримое удовлетворение. Он хотел пометить ее другими способами. Более примитивными способами. Он хотел видеть свои следы на ее теле.
Марк закрыл глаза, окаменев после самого мучительного оргазма в своей жизни. Он никогда не насытится ею.
Неохотно он освободился от теплых объятий ее тела. Судя по слабому протесту, ей это понравилось не больше, чем ему. Но ему нужно было позаботиться о ней, а затем подготовить ее ко сну.
Он поцеловал ее опухшие губы.
— Я сейчас вернусь, дорогая. Мне нужно достать мочалку, чтобы вымыть нас обоих, пока мы не испортили простыни.
— Для этого может быть уже слишком поздно, — с сожалением сказала она.
Он ухмыльнулся:
— Я долго ждал этой ночи. Назови это сдерживаемым разочарованием. Я не думаю, что когда-либо кончал так сильно или так много.
Он скатился с нее, осторожно, чтобы не создать большего беспорядка. Он не хотел, чтобы она спала на липких простынях. Он хотел для нее только самого лучшего.
Теперь, когда она переехала к нему, они будут регулярно использовать кровать и пачкать постельное белье. Он сделал мысленную заметку, что надо заказать еще несколько комплектов дорогих простыней, которые украсят его кровать. Он планировал получить от них много пользы.
Глава 13
Марк вернулась из ванной с влажным полотенцем. Было глупо стесняться, ведь они только что занимались любовью, но когда он осторожно вытер ее между ног, вытирая остатки своей спермы, жар залил ее щеки, и она обнаружила, что не может встретиться с ним взглядом.
Он снисходительно улыбнулся, отмечая ее дискомфорт.
— Привыкай к этому, милая. Моя обязанность и привилегия — заботиться о тебе. Чтобы удовлетворить все твои потребности, даже самые сокровенные.
Закончив, он отбросил тряпку и забрался на кровать рядом с ней. Ева не колебалась, когда он притянул ее к себе. Она сжалась в его объятиях и удовлетворенно вздохнула, положив голову ему на плечо.