Снова это еле различимое мерцание в глазах Кристины, прежде чем она опустила взгляд и взяла Еву за руку.
— Нет, — легкомысленно ответила Кристина. — Ему пришлось все отменить. На работе возник важный вопрос.
Ева поморщилась:
— Сожалею. Я знаю, вы этого с нетерпением ждали. К сожалению, мне нужно бежать. Мне нужно время, чтобы подготовиться к сегодняшней ночи. Хотя я приняла решение, я все еще достаточно нервничаю, и мне нужно время, чтобы подготовиться и уговорить себя пройти через это.
Ника улыбнулась:
— Завтра я жду отчета первым делом, а если не получу его, то приду. И если тебя не будет дома, я позвоню в полицию!
Ева улыбнулась:
— Конечно, я буду дома.
Она встала, положив на стол несколько банкнот, чтобы оплатить обед. Ника тоже встала.
— Я провожу тебя, — сказала Ника.
Кристина взглянула на Еву, приподняв бровь, а затем многозначительно посмотрела на Нику. Ева вздохнул. Она знала, что будет дальше. Помахав Кристине, Ева вышла из ресторана, Ника была рядом с ней.
Когда они подошли к машинам, Ника протянула руку Еве.
— Ева, ты действительно обдумала это? — спросила она умоляющим тоном. — Я действительно волнуюсь за тебя. Это совсем не похоже на тебя. Что подумает Роберт? Ева, он бы умер, если бы узнал!
— Ника, Роберт мертв, — мягко сказала Ева. — Мы не можем вернуть его. Боже, если бы я могла, я бы сделала это прямо сейчас. Я бы забыла все о своих желаниях и потребностях, если бы могла вернуть его. Но он ушел.
Слезы стояли у нее в горле. Слезы, которые она не позволила себе пролить сегодня. Она настроилась, что этот год будет другим. Что она не проведет годовщину смерти мужа апатичной и скорбящей.
Глаза Ники были полны горя. Слезы беззвучно катились по ее щекам.
— Я так по нему скучаю, Ева. Он был моей единственной семьей. Я все еще не могу поверить, что он ушел.
Ева обняла ее и крепко прижала, пока плечи Ники дрожали.
— Ты не права. У тебя есть семья. У тебя есть я. Я никуда не денусь. Это не меняет отношений между нами. Клянусь. Но, Ника, мне нужно взять и продолжить свою жизнь. Это убивает меня. Мое горе медленно убивает меня, и Роберт возненавидел бы это. Он никогда не хотел бы, чтобы я провела остаток своей жизни, оплакивая его. Он был бы первым, кто захочет, чтобы я была счастлива, даже не с ним.
Ника отстранилась, поспешно вытирая слезы.
— Я знаю это. И я хочу, чтобы ты была счастлива, Ева. Но ты не понимаешь, каково быть во власти монстра. Ты не можешь захотеть поставить себя в положение, в котором ты беспомощна перед мужской властью. Он может навредить тебе. Оскорблять тебя. Поверьте, ты этого не хочешь. Ты никогда не сможешь понять, насколько это унизительное и бессильное чувство, а я понимаю. И я не хочу этого для тебя. Роберт никогда не захочет этого для тебя.
Ева осторожно вытерла слезы с лица подруги.
— Не все мужчины такие, Ника. Я знаю, что тебя беспокоит. Я не отрицаю того, через что прошли ты и Роберт. Я бы никогда не позволила себе этого. И посмотри на Кристину и Влада. Ты знаешь, какие у них отношения. Ты искренне веришь, что Влад когда-либо повредил бы хоть волос на ее голове? Он любит ее. Он ее обожает. Он абсолютно уважает ее подчинение. И это то, чего я хочу.
— Но он причиняет ей боль, — яростно сказала Ника. — Ты должна была видеть то, что видела я сегодня. Она недовольна, Ева, и я беспокоюсь о ней. Что, если он оскорбляет ее?
Ева моргнула, совершенно потрясенная утверждением Ники. Да, она заметила, что Кристина не была обычной веселой и солнечной личностью. Она чувствовала, что с ее лучшей подругой что-то не так, но никогда не думала, даже на мгновение, что Влад причиняет ей физическую боль.
— Я точно не знаю, что происходит у Кристины и Влада, — осторожно сказала Ева. — Но я знаю, что он ни в коем случае не оскорбляет ее. Кристина никогда этого не потерпит. Она слишком сильная и независимая, несмотря на то, что разрешила Владу себя подчинить. Не говоря уже о том, что она скажет нам, если он причинит ей боль. Мы слишком близки. Мы бы знали, Ника. Мы бы знали.
— Никто никогда не знал, через какой ад прошли мы с Робертом, — сказала Ника с болью. — Мы скрывали это от мира. Наш отец казался другим заботливым родителем, неспособным причинить нам вред. Но за закрытыми дверями он был чудовищем.
— Пожалуйста, не беспокойтесь обо мне, — сказал Ева. — И не беспокойся о Кристине. Я поговорю с ней, если тебе станет легче. Я знаю Влада. Все мы знаем Влада. Мы все дружим годами. Он ни в коем случае не злоупотребляет Кристиной. Дорогая, я знаю, что тебе не нравится мой выбор. Я не жду, что ты его примешь, но я бы хотела, чтобы ты хотя бы уважала это.