— Я никогда не уйду, — поклялась она. — У тебя всегда будут я и моя любовь, Марк.
Он снова прижал ее к себе, нетерпеливо толкая ее бедрами, проскальзывая в ее приветливое тело. Его тело выгнулось над ней, глубоко проникая.
— Я никогда не забуду, как ты выглядишь сегодня вечером, — сказал он нежным голосом. — Как ты выглядела в первый раз, когда сказала, что любишь меня. Я буду помнить это до самой смерти.
— Если ты не умрешь в ближайшее время, — сказала Ева, и при одной мысли ее охватила боль.
Его лицо мгновенно превратилось в маску сожаления.
— Это было легкомысленно с моей стороны, дорогая. Я не это имел в виду. Я никогда не оставлю тебя добровольно. Поверь в это.
Ева улыбнулась.
— Я знаю, Марк. Я постараюсь не быть такой чувствительной.
— Ты можешь быть любой, черт возьми, какой хочешь быть. Я бы не стал ничего менять в тебе, любовь моя.
Он закрыл глаза и вошел в нее еще глубже. Его движения были такими нежными и любящими. Он наполнил ее, вышел, а затем снова медленно и неторопливо двинулся вперед. Ее оргазм, не такой резкий, как в прошлом, нарастал, мягкий и плавный, распространяясь в глубины ее тела. Это был другой уровень. Эмоциональное освобождение, а не только физическое.
Это было… любовью. И это имело большое значение.
— Пойдем со мной, Ева. Будь со мной. Всегда.
— Я с тобой, — прошептала она. — Не сдерживайся, Марк. Возьми нас обоих.
Он опустил свой лоб к ее лбу — жест, который она любила. Он легко поцеловал ее, хотя его тело содрогнулось над ней, и ее собственное освобождение затрепетало, как сладчайший дождь. Он отпустил ее руки, и она обняла его, прижимая к себе, и они упали вместе, охваченные огнем своей любви.
Хотя было рано, вставать ей не хотелось. Ей было приятно оставаться здесь, в его объятиях. Будущее еще никогда не выглядело таким ярким. Ей казалось, что она может покорить мир, и что Марк вернул ей крылья, чтобы она могла летать.
— Останься со мной, — прошептала она, когда его тело накрыло ее. — Именно так. Оставайся внутри меня. Позволь мне почувствовать тебя.
Он снова поцеловал ее. Она погладила его руками вверх и вниз по спине, и они оба погрузились в сладкий сон.
Глава 21
Сон был еще более ярким, чем прежде. Ева тихо застонала, увидев Роберта и Марка, стоящих бок о бок. Оба мужчины выжидающе смотрели на нее, каждый требовал, чтобы она сделала свой выбор.
— Ты можешь вернуть меня, детка, — сказал Роберт нежным, заботливым голосом, которым всегда говорил с ней. Она не могла вспомнить, чтобы он когда-либо повышал на нее голос, даже в гневе. У них случались ссоры. Какая семейная пара не ссорилась? Но он никогда не выходил из себя. Он не верил, что не набросится физически, как это делал его отец снова и снова.
— Мы можем снова быть вместе. Как и раньше. Тебе просто нужно выбрать.
Марк молча стоял в стороне, как будто уже проиграл. В его глазах было смирение, и он начал отворачиваться, как и Роберт в своем предыдущем сне.
— Нет! — воскликнула Ева. — Не уходи, Марк. Мне нужен… ты.
Шокированный взгляд Роберт разорвал ее сердце надвое. Она с трудом могла поверить, что предпочла Марка любимому мужу. Печаль охватила Роберта, и он взглянул на Марка.
— Позаботься о ней, — сказал он тихо. — Люби ее так же сильно, как и я.
— Я буду любить ее всегда, — сказал Марк.
Затем он потянулся к Еве, и она нерешительно шагнула вперед. Потом еще и еще, пока не оказалась в его руках. Когда она взглянула в сторону Роберта, он исчез, пропал, как будто его никогда не было.
— Роберт, — отрывисто прошептала она. — Мне жаль. Мне так жаль.
Затем она взглянула на Марка, успокаивая его. Она выбрала его.
— Я люблю тебя, — прошептала она. — Только тебя.
Марк медленно просыпался, воспоминания о предыдущей ночи были свежими и яркими в его памяти. Он улыбнулся, потянувшись к Еве, намереваясь снова заняться с ней любовью. Но когда он повернулся к ней, он застыл, потому что на ее лице было раздраженное выражение, она качала головой, тихий стон сорвался с ее губ.
Следующие ее слова парализовали его. Ранили его до глубины души, разорвали его сердце и высосали весь оптимизм, с которым он проснулся.
— Роберт, — прошептала Ева мучительным голосом. — Мне жаль. Мне так жаль.
Последовала короткая пауза, а затем: