Ларс Юханссон действительно в это время с женой Линн ехал в Арланда, провожать в Лос-Анджелес ее подругу Бритт Джонсон, американку, учившуюся в Стокгольме дизайну. Бритт считала себя наполовину шведкой, потому что шведские корни имела ее мать. Улетала она вместе со своим другом Магнусом. Просто Бритт решила, что Магнус должен познакомиться с ее родными (или родные с Магнусом?). Это что-то значило: раньше Бритт никого на показ к родственникам не возила.
Удивительно, но Магнус не противился этаким американским смотринам. Он бывал в США, хотя в Калифорнию не заглядывал. Согласие предстать пред родственниками подруги немало говорило об отношении Магнуса к Бритт. Подруги не могли нарадоваться: наконец-то Бритт после стольких попыток найти родственную душу обрела ее! Причем где? Совсем рядом.
Раньше Бритт снимала квартиру вместе с Линн этажом ниже, они с Магнусом дружили уже тогда, потом Линн перебралась к своему Ларсу Юханссону, выйдя замуж, а Бритт осталась с Фридой, переехав в квартиру напротив квартиры Магнуса. Многие месяцы они общались, вместе пили пиво и не только, почему же раньше никто не подозревал, что из этих двоих может сложиться пара?
Но в жизни еще не такое бывает.
Конечно, для неугомонной, сверхактивной и крайне непоследовательной Бритт Магнус слишком спокоен и постоянен, сначала это приводило ее в восторг:
— Он настоящий швед!
Подруги, знавшие, что настроение Бритт и ее отношение к кому-либо способно меняться чаще погоды в весенний день, обрадовались, когда она пригласила Магнуса в Лос-Анджелес. Неужели пристала хоть к какому-то берегу? Линн и Фрида скрывали друг от дружки, что Бритт в приватных разговорах уже пару раз замечала, что Магнус «не альфа-самец», то есть не умеет быть жестоким, скрутить так, чтобы слезы из глаз брызнули. Линн убеждала подругу, что это не главное, а Фрида, сама скрученная именно таким самцом, осторожно пыталась доказать, что это не так легко, как кажется. Бритт фыркала:
— Тебе хорошо говорить, у тебя Густав бешеный.
— Тебе нужен бешеный?
— Угу.
— Зачем?!
— Это же романтично.
То есть невозмутимость Магнуса начала обременять Бритт? Никакие разумные доводы на нее не действовали. Подруги поняли, что либо Магнус взбесится, либо Бритт начнет искать ему замену.
И вот они улетали в Лос-Анджелес, это означало, что взбесился? Сомнительно, потому что Магнус выглядел спокойным и на взбесившегося не походил.
Провожать их в аэропорт приехали такой толпой, что Бритт даже растерялась:
— Эй, мы же не навсегда улетаем!
Кроме близких подруг прикатили еще приятели Магнуса и приятельницы Бритт по колледжу и барным посиделкам. Галдящая компания обратила на себя повышенное внимание охраны аэропорта, пришлось Ларсу объясняться со стражами порядка. На счастье полицейских, у беспокойных провожающих не нашлось времени ждать отлета и даже посадки, после многочисленных шуточек на тему охмурения заокеанской родни и взрывов хохота, будоражащих добропорядочных пассажиров, абсолютное большинство отбыло на какую-то встречу в Упсале. Остались лишь самые стойкие, те, с кем Бритт и Магнус тесно общались в последние месяцы.
Подруги Линн и Фрида отвели Бритт в сторону и принялись наставлять, как представить Магнуса родным, чтобы тот не чувствовал себя не в своей тарелке. Сам Магнус обсуждал что-то с Ларсом Юханссоном. В результате еще одна девушка — Петра Флинт, тоже приехавшая проводить Бритт, осталась в стороне в одиночестве. Петра дружила с Бритт, пока та училась в колледже, осваивая сложную науку создания креативных коллекций одежды. Совсем недавно эти же друзья помогали Петре подготовить и провести показ моделей, Магнус с приятелями выступили моделями, демонстрируя женские наряды на крепких мускулистых телах, Линн арендовала клуб для показа, а Фрида и Бритт с упоением кроили, что-то пришивали, наряжали парней, раскрашивали им лица и страшно переживали за виновницу переполоха.
Там в клубе они были единым целым, почему же теперь Петра осталась одна?
Просто чумовой показ моделей в клубе был короткой передышкой в не менее чумовом расследовании преступлений банды, изготавливавшей снафф-видео — ролики с реальными пытками и сексуальным насилием над красивыми девушками. Наутро после демонстрации коллекции все вернулось на свое место и расследование было продолжено.
Результаты ошеломили всех, в том числе и Петру Флинт.
Петра всегда считала себя подкидышем, изгоем, от которого отказалась родная мать. Ей вовсе не было плохо в тех семьях, где она жила — сначала у Торстейнов, а потом у Флинтов. Петра всегда знала, что ни Лора Торстейн, ни Аника Флинт ей не родные, и это не могло не сказаться на ее характере. Но то, что открылось, было ужасным!