Джуна с большим трудом удержала улыбку, когда увидела выражение лица Бремена, услышавшего перевод. Если учесть, на что способны тенду, то людям для защиты, весьма вероятно, понадобится Протокол Контакта не меньше, чем тенду. Впрочем, специалистам КСИ не вредно попробовать вкус собственного лекарства.
— В протоколе есть исключение для специальных дипломатических миссий, — сказал доктор Ву. — Я думаю, что мы имеем право им воспользоваться, учитывая возможные дипломатические последствия нашего отказа.
— Благодарю всех присутствующих, — сказал доктор Бремен. — Если доктор Саари и тенду извинят нас, то через несколько минут мы смогли бы завершить обсуждение данной ситуации.
— Конечно, доктор Бремен, — ответила Джуна, подавая знак тенду.
— Что ж, — сказал Укатонен, — мы сделали все, что могли.
Джуна посмотрела на трех туземцев. Они все поставили свои жизни в зависимость от этого решения. И она тоже внезапно ощутила такую же решимость.
— Если они скажут, что вы не полетите, — сказала им Джуна, с горлом, перехваченным от страха за свои слова, — тогда я останусь здесь.
— А как же твоя семья? — спросил Укатонен.
— Вы тоже моя семья. И я не могу позволить вам умереть, — ответила Джуна. Она любовно потрепала по плечу Моуки, стараясь не думать об отлете домой. Она радовалась, что ее кожа лишилась способности показывать эмоции.
Моуки взял ее за руку. Это был очень человеческий жест. Он поднял на нее глаза.
— Спасибо, сити.
Джуна улыбнулась, ощущая, как сваливается с ее плеч тяжесть вины и страданий. Теперь, что бы ни случилось, Моуки будет жить и Укатонен — тоже. Она взглянула на Анитонен и закусила губу. Анитонен рискнула своей жизнью в опасной попытке добиться, чтобы Моуки и Укатонен улетели с ней. Здесь уж Джуна была бессильна чем-нибудь помочь. Приходилось только надеяться.
— Это было очень смелое суждение, эн, — сказала она. — Я надеюсь, что оно не окажется ошибочным.
— Увидим, — отозвалась Анитонен.
Через несколько минут Патрисия высунула голову за дверь.
— Решение принято, — сказала она.
Они вошли в зал и заняли свои места.
— Мы решили, что Укатонен поедет как Специальный посол к человечеству. Моуки будет официально числиться его несовершеннолетним ребенком. У меня были серьезные возражения против этого, но… — Бремен пожал плечами. — Вы выиграли, доктор Саари. Мне остается лишь надеяться, что вы знали, что делали.
У Джуны от счастья закружилась голова. Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и встала для ответа.
— Благодарю вас, доктор Бремен. Я совершенно уверена, что оба наших народа только выиграют от вашего решения.
Доктор Бремен закрыл заседание. Моуки и другие тенду столпились вокруг Джуны. Их кожа переливалась яркими синими тонами — так выражалось у них чувство облегчения. Джуна отвела их в гостиную, где уже собрались ее друзья. Алисон встретила их перед дверью. На ее лице застыло вопросительное выражение.
— Мы победили! — ликуя, крикнула Джуна.
Все бывшие в комнате закричали «ура!». Алисон открыла бутылку шампанского «ad astra 32».
— Твой отец надеялся, что с тобой случится нечто достойное того, чтобы это отметить.
Камбузная команда внесла тарелки, полные фруктов, сыра и печенья. Моуки взял кусочек печенья, потом заколебался и посмотрел на Джуну.
— Вперед, Моуки, тебе надо привыкать к людской пище, — сказала Джуна. — Но для начала — только маленький кусочек.
Он откусил кусок рассыпчатого кекса и стал тщательно пережевывать его с закрытыми глазами.
— Ну? — спросила Джуна.
Моуки сверкнул бирюзой и открыл глаза.
— Я думаю, мне понравится твой мир. Пища хорошая.
Джуна рассмеялась, но тут же стала серьезной.
— Остается надеяться, что все остальное будет не хуже этого кекса.
С глубоким вздохом облегчения она откинулась на спинку кресла. Трагедия, которой она так страшилась, не состоялась. Она увидит свою семью и удержит при себе Моуки. Она взяла свой стакан шампанского и подняла его, произнося тост:
— За тенду, за человечество и за будущее, — сказала она и осушила стакан отцовского вина. Никогда еще оно не казалось ей таким сладким.
32
Джуна сидела на почетном месте на прощальном пиру, который давала деревня Лайнан в ее честь. По обеим сторонам Джуны сидели Укатонен и Моуки. Завтра в поддень все они улетают на шаттле на исследовательский корабль «Хома Дараби Мару». На пиру присутствовало так много народу, что его пришлось организовать прямо на земле в лесу. Десятки энкаров пришли попрощаться с Укатоненом. Наратонен привел Нинто. Каждую свободную минуту Анитонен проводила со своей тариной. Джуна смотрела на без умолку разговаривающих подруг и улыбалась, радуясь, что они снова вместе. Справа от Джуны сидело все начальство с «Юнити Дау» — капитан Эдисон, доктор Бремен, доктор Ву, другие начальники отделов. Джуна позаботилась, чтобы делегация включала всех, кто ей помогал: доктора Бейкера, Джералда Нимби; ее друзья Брюс, Алисон, Маргерит, Кэй и Патрисия сидели напротив и с изумлением наблюдали за происходящим. Алисон приготовила специальные питательные брикеты и фляги с вином и соком, чтобы людям тоже было что есть.
Когда все наелись и остатки пищи были унесены, Анитонен встала, чтобы произнести речь.
— Я хочу поблагодарить тенду Лайнана за этот щедрый пир и за их терпение и безмерное гостеприимство в течение последних месяцев. Без этого мы никогда бы не положили начало взаимопониманию с человеками. Мы просим вас потерпеть еще немного, пока мы будем показывать вам свое новое кворбирри.
Жители Лайнана заволновались, вспышки, говорящие о сильном возбуждении, замелькали на их коже. Быть хозяевами на представлении кворбирри, даваемом энкарами, было большой честью. Это заметно повышало статус деревни.
Укатонен, Анитонен, Никто и Наратонен встали и начали крепить на руках и ногах погремушки и выбирать нужные музыкальные инструменты. К ним присоединились еще несколько энкаров. Доктор Ву и кое-кто из гостей принялись возиться со своей записывающей аппаратурой.
Джуна повернулась к Моуки.
— Что происходит? — изобразила она на трансляторе.
Моуки покрылся рябью смеха.
— Увидишь сама, — сказал он.
Деревенские начали бить в барабаны и трещать погремушками. Укатонен улегся в середине импровизированной сцены. Один из старейшин затрубил в витую раковину-рог, давая знать, что представление начинается.
Из-за спин музыкантов вышла Анитонен. Она увидела Укатонена и остановилась, став от изумления темно-пурпурной. Жестами она подозвала к себе спускавшихся с дерева Наратонена и Нинто. Они окружили Укатонена, стали дергать его за конечности, выражая крайнюю степень удивления по поводу его странного вида.
Джуна смеялась, поняв наконец, что именно изображает кворбирри. Это была история ее появления среди тенду. Она кинула взгляд на других людей, подумав о том, сколько же времени понадобится им, чтобы понять смысл повествования.
Она сидела и вспоминала прошлое, пока изящные тенду продолжали показывать ее собственную историю. Взрыв хохота среди персонала экспедиции она услышала, только когда энкары стали изображать сцену соревнования по вскапыванию земли. Они наконец поняли, о чем идет речь.
Кворбирри продолжалось, оно рассказывало об усыновлении Моуки, о путешествии Джуны вниз по реке, о времени, проведенном в Нармоломе, об обучении Нинто и Анитонен искусству энкаров, о новом прилете людей. Когда история дошла до нынешних дней, тенду стали рассказывать о вещах, которые они узнали благодаря Иирин. Они размышляли об изменениях, которые могут произойти в том случае, если их народ приобретет больше знаний о людях. В этих рассуждениях смешивались надежда на новое и призыв к осторожности. Джуна улыбнулась. С тенду все будет в порядке!
Кворбирри закончилось картиной, состоявшей из множества тесно сплетенных тел. В необычайно точной синхронности тенду передавали друг другу волны бесконечно разнообразной расцветки. Эта сцена символизировала слияние людей и тенду и достижение ими гармонии. С технической точки зрения это была необычайно сложная композиция. Тенду-зрители бешено аплодировали световыми вспышками, выражая свое одобрение, а люди присоединились к ним, громко хлопая в ладоши. Джуна смотрела на происходящее глазами, полными радостных слез. Ее переполняло чувство гордости оттого, что она удостоилась стать центром повествования.