— Мне не терпится доказать своим, как хорошо я могу справляться с делами. Жду не дождусь возвращения в Калгари, чтобы начать…
Ждет не дождется возвращения в город. Как часто Фрэнсис произносила именно эти слова? Голос Мэриголд отошел на второй план, разбудив неприятные воспоминания о его браке. Сколько раз он пренебрегал работой на ферме, чтобы отвезти Фрэнсис в город? Он хотел, чтобы она была счастлива, и всегда шел на уступки, когда мог. Он вспомнил шикарные рестораны, по которым она его водила, оперу, даже показы мод. Ему пришлось отложить покупку новой жатки, потому что Фрэнсис захотела новый автомобиль. И не просто автомобиль, а экстравагантную спортивную машину, абсолютно не приспособленную к сельским дорогам. Он хотел, чтобы их брак удался, но она все равно от него ушла. Каким же дураком он был. Теперь это уже не повторится.
— Джон?
— М-м? — буркнул он, кладя тост.
Улыбка Мэриголд погасла, и он понял, что снова груб, хотя решил быть вежливым, однако воспоминания о бывшей жене мгновенно испортили ему настроение.
— Я… э… спросила, есть ли у вас близкие родственники?
Еще один больной вопрос.
— Нет.
Джон отодвинул миску с кашей и встал. Лучше уйти, пока ее вопросы окончательно не выведут его из себя. Он просто не готов к разговору о некоторых вещах.
— Я что-то не так сказала?
— Мне пора браться за работу.
Джон решительно направился на веранду. Мэриголд последовала за ним, и он почувствовал тот же слабый летучий аромат. Почему этот запах так действует на него? И вообще, какого дьявола она стоит так близко? Он не мог взять в толк, почему ее присутствие заставляет его вспоминать неудавшуюся женитьбу, ведь он считал, что эти воспоминания давным-давно похоронены. Джон хотел было обернуться и сказать, чтобы она оставила его в покое, но вместо этого сунул ноги в ботинки, нахлобучил кепку и, не завязав шнурки, затопал к двери.
— Подождите.
Тихий женственный голос пронзил его, еще больше разбередив глубокие раны, которые, как ему казалось, он залечил, и вытащив на свет все старые обиды.
— Что? — рявкнул он.
— Я хочу пойти с вами. Куры… Бабушка говорит, что они тоже моя обязанность… надо, чтобы вы показали мне, где лежит корм.
— Сегодня я сам покормлю их и дам воды. — Он развернулся, чтобы уйти.
— Пожалуйста, разрешите мне. Я хочу.
— Даю вам пять минут, — процедил Джон, и дверь за ним с грохотом захлопнулась.
В амбаре Мэриголд смотрела, как он наполняет ведро куриным кормом. Мягкий человек, с которым она пила кофе, исчез, снова превратившись в брюзгу. Странно, что заставило его так перемениться?
— Насыпайте им ведро раз в день, — пробормотал Джон. — И наливайте свежей воды.
Не глядя, идет ли за ним Мэриголд, он вышел и направился в курятник.
Девушка пожала плечами и с трудом зашлепала следом: ей пришлось надеть резиновые сапоги Джона, которые были слишком для нее велики. Июльское утро выдалось тихим, но прохладным, и Мэриголд поежилась в своем легком свитерке. Почему она не взяла куртку? Обхватив себя руками, девушка подняла глаза к небу и сразу забыла о том, что ей холодно. Расцвеченное первыми лучами солнца, небо переливалось всеми оттенками сиреневого и розового.
— Какое прекрасное утро! — с наслаждением вздохнула Мэриголд, оглядываясь вокруг. — Знаете, в деревне, где взгляду не мешают дома, мир кажется гораздо больше. И намного красивее. Вы так не считаете? — Ее взгляд задержался на спине Джона, который не только не обернулся, но даже не ответил на ее замечание.
Наверняка он не всегда такой угрюмый. Мэриголд показала спине язык. Повеселев, она улыбнулась и снова оглядела сельский пейзаж — холмы, покрытые лугами, и пасущийся чуть дальше впереди скот. Мягкий свет превратил утреннюю сцену как бы в иллюстрацию с книжной страницы.
Мэриголд опять глубоко вдохнула свежий деревенский воздух, потом, закинув голову, начала следить за парящим в вышине ястребом и врезалась в крепкую стену мускулистого тела.
— Ой!
Джон остановился, чтобы открыть куриный загон, а она не заметила. Смущенно засмеявшись, она извинилась.
Тут он все же посмотрел на нее, и у Мэриголд засосало под ложечкой. Выражение его лица было непроницаемо, когда он скользнул взглядом по ее мягкому свитеру из белого мохера и черным леггинсам, затем несколько мгновений рассматривал свои сапоги на ее ногах. Встретив его свирепый взгляд, Мэриголд подняла брови в ожидании словесного взрыва. Но не дождалась.