А взрыв…
Он не просто раскачает хрупкую лодку мироздания, он утопит ее вместе с командой.
Достойный финал красивого долгого сна.
Придя к этому выводу, богиня закрыла глаза, погрузившись в некое подобие медитации. Она нередко прибегала к испытанному приему, пытаясь найти недостающее звено в длинной цепи. И всегда с неизменным успехом.
При желании человек способен объяснить, как он дышит, но в большинстве своем никто не задумывается о такой ерунде. Фаса была уверена: если очень захотеть, можно найти подсказку в глубине своего подсознания.
Не важно, как это происходит. Главное – результат. В конце концов, она богиня, высшее существо. Мир лежит у ее ног. Сомнения присущи смертным. Для небожителей нет ничего невозможного.
Сейчас у нее был план, но не хватало последнего, самого важного штриха. Того, без чего по-настоящему хорошая картина не станет шедевром.
Фаса не знала, сколько прошло времени, прежде чем перед внутренним взором предстало бескрайнее белое поле. Для богини само понятие «время» давно утратило смысл, превратившись в абстракцию.
Главное – она нашла то, что искала.
С высоты птичьего полета виднелась крохотная фигура, распластавшаяся на снегу. Сначала Фасе почудилось – это старик, оставленный племенем умирать на бескрайних равнинах севера. Она так долго размышляла о предназначении, любви, одиночестве и грузе ответственности, что сознание могло сыграть с ней злую шутку, выдав желаемое за действительное.
Но, внимательно присмотревшись, богиня поняла, что знает этого человека. Кроме того, он не лежал, а полз, оставляя за собой длинный кровавый след.
Разрубленный пополам червь упорно продолжает извиваться. Во имя чего он продолжает так напрягаться, не знает никто, даже он сам. Это как жизнь. Беспрестанное движение ради движения. Остановился – значит, умер.
В этом месте не было ничего, кроме бесконечной равнины, покрытой снегом. Здесь некуда даже лететь, не то что пытаться доползти до края мира.
Самое благоразумное – остановиться и уснуть. Мягкое одеяло вечного покоя укроет израненное тело, подарив несчастному избавление от страданий. Так всегда поступали мудрые старики. Но в отличие от немощных старцев, засыпающих на снегу, этот безумец отчаянно цеплялся за жизнь. А если спросить, вряд ли смог бы объяснить, во имя чего так старается. Ведь жизнь смертных подобна искре костра. Зажглась – и сразу погасла.
Хотя…
Порой хватает одной крохотной искры, чтобы разгорелся вселенский пожар. Главное – вспыхнуть в нужное время и в нужном месте, превратив мир в огромный пылающий факел.
Алт утверждал, что опасна только выкармливающая потомство львица.
Чушь. Глупый вымысел. Настоящая львица опасна всегда.
Фаса докажет это, но не сейчас. Сперва лодка должна основательно раскачаться. Затем крохотная искра выполнит уготованное судьбой предназначение.
И только потом богиня скажет свое веское слово.
Которое станет последним.
Для всех.
Глава 12
Мальтиса и Мелиус.
Одиночество и верность.
Предопределение и долг.
Багряный восход и кровавый закат.
Такие разные и в то же время чем-то неуловимо схожие.
В иной жизни они вполне могли родиться братом и сестрой или, неожиданно встретившись, стать любовниками. Раствориться друг в друге, познав истинное счастье. Вырастить много детей и прожить вместе до старости лет.
В другой жизни все могло бы сложиться иначе. Но только не здесь и не сейчас.
В этом мире равнодушная жертва и милосердный палач встретились только однажды. Их судьбы пересеклись в грязной таверне, где пьяная толпа провожала в последний путь «сумасшедшую бабу». Глупые навозные жуки, смеющиеся над полетом прекрасной бабочки, бесстрашно летящей в огонь. Ее крылья уже тлеют от нестерпимого жара, а серая масса, копошащаяся далеко внизу, по-прежнему убеждена: это обычная шутка. Отличный повод собраться. Набить брюхо и упиться до беспамятства.
Угощение оплачено из чужого кармана. И значит, можно ни в чем себе не отказывать. Жизнь коротка. Поэтому время от времени нужно отпускать тормоза и лихо мчаться с пригорка в компании подвыпивших приятелей, оглашая окрестности дикими воплями. Победно вскидывать руки вверх, с наслаждением подставив лицо встречному ветру. Запрокинув голову, пить жадными глубокими глотками обжигающую жидкость, не обращая внимания на то, что большая часть льется мимо.
Какой замечательный вечер!
Какая прекрасная жизнь!
Война и невзгоды остались в далеком прошлом. Дела и заботы подождут. Сегодня чудесный праздник. Вино льется рекой. Не нужно ни о чем думать. Нет смысла переживать и бояться нового дня. Будущее – глупая выдумка. Есть только настоящее. Остальное не важно…
Вот только куда-то подевался хитрый трактирщик. А дебелая толстуха-служанка одна не справляется. В другом месте и в другое время это могло вызвать недовольство, но сегодня проблема решается просто. Кто-то видел Суфа, поднимающегося наверх. Не иначе, трактирщик что-то задумал. Надо пойти и кликнуть старого проныру. Народ собрался повеселиться на славу, а не подыхать со скуки.
Вина и закуски! Хозяин, не скупись! За все заплачено с лихвой! Мальтиса в кои-то веки раскошелилась на праздник. Жила себе замкнуто, ни с кем особо не общаясь. Если бы время от времени не помогала отводить разные беды и не предсказывала погоду, люди наверняка решили бы, что она ведьма.
А вот поглядите-ка: когда хочет, может веселиться и пить. Ну а в хмельном угаре, как известно, жизнь выглядит проще. Цвета размыты. Боль не чувствуется. Пьяному и море по колено. Глубокое синее море, раскинувшееся до самого горизонта. Идешь себе по воде и идешь, удивляясь, почему не додумался сделать это раньше. Оказывается, преодолеть огромную водную гладь совсем просто. Нужно только очень захотеть. И тогда – делов-то, раз плюнуть. Сегодня на одном берегу – завтра уже на другом. Пока старый друг хмель рядом, нет ничего невозможного.
Жалко, что ночь не продлится вечно.
Хмурое утро венчает блеклый рассвет. Силы стремительно тают. От былого запала не осталось следа, и вчерашний герой, покоритель морей, вдруг тонет в маленькой лужице.
В крохотном черном озерце, вылившемся на пол из пробитого черепа.
– Су-уф! – Держась за стены, грузная фигура медленно ползет вверх. – Где тебя носят морские дьяволы?!
На улице штормит, и корабль-таверна, отчаянно скрипя мачтами, раскачивается из стороны в сторону. Болтанка такая, что нужно держаться за переборки, иначе свалишься.
– Су-уф! Мы хотим пи-ить!
Человек доходит до самого верха, и его мутный взгляд упирается в тело.
– Приятель, да ты набрался как скот! Вставай немедля… и… давай… пошли вниз… Короче… Ждут… В общем, там…
– Он устал. – Мелиус только что закончил разговор с Этаном и покинул грязную коморку. – Не нужно трогать старину Суфа. Пусть отдохнет.
Голос файта звучит успокаивающе-доброжелательно, но пьяный не слушает. Трактирщик должен идти вниз и обслужить гостей. И вообще, кто этот недоносок? Откуда он взялся и как смеет перечить мужчинам, решившим выпить и повеселиться?
– Ты кто? – В отвратительной гримасе и мутном блуждающем взгляде нет ничего человеческого. – Говори, пока я тебя…
– Не убил?
– Да… Точно… Того… Это… прибил… пока тебя…
Мелиус не хочет мараться. Нетрудно прихлопнуть таракана ладонью, так, чтобы на руку брызнула отвратительная жижа, но ведь остается гадкое ощущение. К тому же здесь не одно насекомое. Внизу их целый выводок. Что ж, в любом случае нужно с кого-то начинать.
– Не прибил… как… слизняка… Вот…
Со стороны может показаться, что человек слегка похлопал друга по плечу. Мол, все в порядке, старина, успокойся, не заводись, лучше сядь отдохни, а я сбегаю за вином. Потом вместе выпьем. Поговорим о жизни. Обсудим женщин. Планы на будущее. Поделимся сокровенным. А когда вино кончится и фляга опустеет, мирно разойдемся, чтобы никогда больше не встретиться.
Но это «небрежное прикосновение» на самом деле несет смерть. На теле нет видимых повреждений. И все же сердце смято в лепешку, словно ударом огромного молота. Рука легко опускается на плечо пьяного – и мутный взгляд на мгновение проясняется. Широко распахнутые от боли глаза удивленно взирают на странного незнакомца, способного так небрежно убить человека. Прихлопнуть его, словно муху, и, не останавливаясь, проследовать дальше.