– Пожалуй, ты прав – незачем.
– Вот видишь. Теряя часть, сохраняешь главное.
Этан не чувствовал уверенности, что сохранил именно главное, но спорить не стал.
– Это все? – Крэмсу было необходимо приготовиться к очередному обряду.
– Пожалуй.
Им больше не о чем говорить. Третьей встречи не будет. Кто-то умрет прежде. Этан надеялся, что это будет не он. Хотя порой наши ожидания имеют мало общего с жестокой реальностью.
– Тогда прощай.
– Прощай.
Пара ракстлов – почетный эскорт – проводила гостя в дальний угол пещеры. Первый нырнул в колышущуюся стену мха – и пропал. Этан без промедления последовал за ним. Воронка, засосавшая его в мрачные недра душного подземелья, теперь выплюнула наружу.
Полтора часа назад он стоял на этом же месте, но тогда он владел могущественным артефактом и своим телом. А сейчас он был похож на облепленное тиной бревно и вдобавок потерял нечто важное. То, чего уже не вернуть никакими силами.
«Мне безумно жаль только одного: что мы с тобой единое целое…»
Это звучало как приговор. Пожизненное проклятие, от которого невозможно избавиться. Неподъемный груз, привязанный к ногам, неумолимо затягивающий в пучину безумия.
«Мне…»
– А мне – уже нет! – Неожиданно даже для самого себя Этан рассмеялся.
Одинокая фигура надрывалась от хохота, стоя на краю гнилого болота. Хотя эти сухие отрывистые звуки, больше похожие на кашель, трудно было назвать смехом. Да и, откровенно говоря, веселого вокруг было мало. Тем не менее Этан хохотал.
– Двоим будет тесно в крохотном мире. Боги-близнецы не смогут ужиться. Рано или поздно, устав друг от друга, они пожалеют о том, что они не единое целое. И это приведет их к мысли о необходимости убрать конкурента. Уж кого-кого, а себя-то я хорошо знаю. И значит, поступил правильно. Другого выхода не было. Ты слышишь меня? – Высохшие руки взметнулись к небу.
Нет и не могло быть другого выхода!
Огромная волна обрушилась на крохотную фигурку, смыв ее с узкой полоски песчаного пляжа в океан.
«Мы с тобой…»
Предательский голос в последний раз прошептал ничего не значащие слова и замолчал навсегда.
Победитель один. Ради великой цели можно пожертвовать не только сердцем, но и вообще всем. Семьей, честью, призванием, памятью. Даже частью себя.
Этан сделал выбор. Пути назад нет. Только вперед. Не останавливаясь, не оглядываясь по сторонам. Безжалостно сокрушая все преграды на пути. Если понадобится превратить мир в пылающие руины, он без раздумий пойдет на это. Ростки новой жизни способны пробиться даже на пепелище. После победы у него будет достаточно времени для созидания. А пока…
Этан начнет с Крэмса. Лишние свидетели ему ни к чему. К тому же некромант не просто свидетель, он еще и опасен. Зарвавшегося выскочку нужно остановить здесь и сейчас. Иначе будет поздно.
Бывшие союзники легко превращаются во врагов, как только исчезает необходимость друг в друге. Сейчас Крэмс стал помехой, от которой нужно избавиться как можно быстрее. Благо у Этана имеется средство.
Короткое, совсем простенькое заклинание – и в руке появляется маленький колокольчик.
Динь. Динь. Динь.
Динь.
Нежная трель почти не слышна, ее с трудом различишь на расстоянии вытянутой руки.
Динь. Динь. Динь.
Динь.
Главное здесь – не громкость, а ритм. Три удара. Пауза. Еще один. Немного подождать – и продолжить.
Когда-то давно колокольчик принадлежал лучезарному Вайленту – рыцарю без страха и упрека. Фавориту несравненной Фасы. Блистательному придворному. Непобедимому воину. Первому среди охотников.
Ходили темные слухи, что королева слишком благоволила к нему, и это в конечном итоге и стало причиной гибели фаворита. Он подлетел так близко к солнцу, что опалил крылья. И, вместо того чтобы малодушно повернуть вспять, самоотверженно бросился в самое пекло. Но прежде совершил широкий жест, сделав поистине королевский подарок…
Динь. Динь. Динь.
Динь.
Колокольчик не просто звенит. Он пробуждает в памяти далекое прошлое.
Динь. Динь. Динь.
Динь.
У Вайлента были гончие чэйу. Все трое из одного помета. Сестра и два брата. Неутомимые и беспощадные. При необходимости способны объединяться в единое целое, на непродолжительное время многократно увеличивая свою силу.
Ни до Вайлента, ни после никому не удавалось приручить этих диких созданий, но Вайлент был особенным. Во всем.
Именно поэтому его обожали женщины и презирали мужчины. Бесконечные романы, дуэли, одна постель сменяла другую, а кровь многочисленных врагов и недоброжелателей превращалась в подобие острой приправы, придающей изысканный шарм очередной кратковременной связи.
Невозможно вместить в одну жизнь чересчур много впечатлений и переживаний. В конечном итоге наступает пресыщение и пустота. Короткое, яркое и в то же время бесконечно однообразное существование. Бег по замкнутому кругу, лишенный смысла. Когда нечего больше желать и не к чему стремиться, упираешься в непреодолимую преграду – тупик, выход из которого только один. Дно пропасти.
Для Вайлента таким выходом стала Фаса. Он любил множество женщин, но разве может сравниться какая-либо красавица с совершенством? С лучезарной богиней, подобной солнцу?
Нет.
И потому он рванулся навстречу светилу, невзирая на то, что это было откровенным самоубийством…
В те далекие времена двор Хаоса блистал неземной роскошью. Жизнь молодых богов казалась непрекращающимся праздником, а великолепные пиры следовали один за другим.
Алт спокойно относился к мимолетным романам жены, так же как и она – к его увлечениям. В отличие от смертных боги не скованы узкими рамками морали и могут позволить себе все, что угодно. Но Вайлент не был очередным фаворитом. В этой связи прослеживалось нечто большее, чем мимолетная интрижка. Нечто такое, что привело Алта в ярость.
Взрыв произошел неожиданно. Ничто не предвещало беды. А невинный вопрос: «Будет ли королева сегодня танцевать?» – не мог послужить прологом кровавой развязки.
– Королева не в настроении, – громко, так, чтобы слышали все присутствующие, заявил Алт. И без всякой паузы продолжил: – А тебе лучше идти покормить своих тварей. Вот, передай им. – Обглоданная кость, брошенная в лицо, заставила всех присутствующих замолчать.
Огромный зал, секунду назад напоминавший гудящий пчелиный улей, затих, превратившись в подобие могильного склепа.
Удар перчаткой по лицу – оскорбление, смываемое кровью. А кость…
Это было даже больше, чем просто оскорбление или унижение. Так обращаются с рабами, а не со свободными людьми.
Вайлент мог подобрать кость и уйти. Или умереть. Третьего не дано.
Он выбрал второй вариант. Без сожалений и раздумий. Легко, как будто всегда знал, что именно так окончится его жизнь.
Невозможно объять необъятное. Достигнуть солнца и не сгореть. За все нужно платить. Всегда и везде. Его время пришло. Он и так взял от жизни слишком много.
Встав из-за стола, приговоренный к смерти подошел к королевскому столу. Не обращая внимания на Алта и на взгляды присутствующих, обратился к Фасе.
– Ваше величество, – преданный слуга склонил голову, встав на одно колено, – я прошу вас принять этот скромный дар.
На ладони вытянутой вперед руки – маленький колокольчик.
– Когда-нибудь эта вещь обязательно поможет вашему сыну.
В то время Этану исполнилось два года. Мальчик был вылитый отец. И все-таки столь неожиданный подарок был оскорблением. Тонким, завуалированным ударом по Алту. Ответом Вайлента на кость, брошенную в лицо.
Слухи и сплетни распространяются со скоростью света. Особенно в «светском» обществе.
«Да, мальчик похож на отца, но почему любовник Фасы перед смертью делает столь неожиданный подарок? Наверняка неспроста. Здесь что-то нечисто. А может быть, истинный отец все-таки Вайлент? Кто знает? Сейчас, по прошествии времени, уже ничего не докажешь, и тем не менее сомнения остаются…»
– Что ж, я передам погремушку сыну. Уверена, она ему понравится.
Фасе отчаянно хочется закричать на обоих идиотов. Отвесить пощечину Алту, а затем и любовнику. Но она королева, а не истеричка. Богиня, а не смертная. Множество глаз устремлены на нее, и потому Фаса выглядит так, словно ничего не случилось.