Несколько дней мудрый шаман Тзе провел в медитации. А на исходе первой недели его посетило видение, что бойню устроил Моуру – дух леса. Немногим под силу его разбудить. Однако тот, кто хотел отомстить за сожженное дотла поселение эльфов, все же нашел способ.
– Ты ничего не напутал? Ночью ведь может привидеться всякое. К тому же «видения» вашего…
– Тзе.
– Да, Тзе. Не вызывают доверия.
– Нет, мой господин. Гоблины не любят лес, и он отвечает нам взаимностью. За долгие годы я изучил повадки врага. И потому до сих пор жив. А Тзе был великим ша…
– Я понял. Прибереги истории про великих шаманов для других.
– Слушаюсь, мой господин. – Гоблин смиренно склонил голову.
С одной стороны, в словах разведчика не было явных противоречий, а с другой – он был сильно напуган. У страха, как известно, глаза велики, а гоблины, эти презираемые всеми трусы, никогда не отличались храбростью.
Я мог долго сомневаться, но, к счастью, в отряде был дроу, способный подтвердить или опровергнуть слова гоблина. Кому, как не наследному принцу темных эльфов, знать историю о печальной судьбе соплеменников. Если Айвель не вспомнит трагедию на Пятнистой скале – Кламст солгал. В противном случае у нас нет шансов. Противостоять всесокрушающей силе леса не смогут даже утанги. Только огонь способен превратить в пепел деревья… И нас заодно.
Смерть одна для всех, но умереть можно по-разному. Если передо мной когда-нибудь встанет выбор: расставив в стороны руки-крылья броситься со скалы или сгореть заживо, то я, не задумываясь, выберу первое.
– …Выберу первый вариант. – Задумавшись, я не заметил, как произнес вслух последнюю фразу.
– К-какой? – Испуганный гоблин решил, что обращаются к нему, но не понял, о чем идет речь.
– Ничего. Просто мысли вслух. Следуй за мной.
Подойдя к Айвелю, я в общих словах обрисовал ситуацию. Разумеется, принц помнил эту историю. Только в отличие от шамана Тзе не верил, что это деревья уничтожили темных эльфов.
– История покрыта мраком, и до сих пор неизвестно, что произошло на самом деле. – Айвелю явно не доставляло удовольствия вспоминать дела давно минувших дней. – Одно можно сказать точно – без магии там не обошлось. Наверняка это дело рук проклятых друидов. Когда речь заходит о какой-нибудь гадости, первое, что приходит в голову, – здесь замешаны грязные крысы.
Я мог бы напомнить о сожженной деревне светлых эльфов, но не стал. У каждого свои представления о добре и зле.
– Насчет друидов и магии ясно. Осталось выяснить, угодили мы в ловушку или у гоблина от страха разыгралось воображение.
– Это легко проверить. – Деятельной натуре принца наскучил монотонный, ничем не примечательный марш по ночному лесу. Он явно жаждал новых впечатлений. – Мы с Баллом возьмем…
– Кламста.
– Да, Кламста. И проверим.
Можно не верить трусливому гоблину, но Танцующий-с-Клинком по праву заслужил свое прозвище. Тот, кто не прячется за титулом, полученным при рождении, предпочитая открыто смотреть в лицо врагам, заслуживает доверия.
– Хорошо. Идите. Отряд делает привал и ждет возвращения разведчиков, – во всеуслышание объявил я.
Жизнь в походах учит ценить каждую свободную минуту. Командир не успел закончить фразу, а все, кроме утангов, уже опустились на землю.
Впрочем, долго отдыхать не пришлось. Через десять минут группа вернулась. И, судя по хмурому виду обоих дроу, подозрения Кламста подтвердились.
Старшим был Айвель, поэтому говорил он, остальные молча кивали.
– Мы можем двигаться только вперед. Путь назад отрезан. Вначале это выглядит как труднопроходимые заросли из молодой поросли. А если пробиться сквозь живую преграду, то утыкаешься в частокол сомкнувшихся деревьев. В нашем распоряжении коридор шириной около пятидесяти метров. Создается впечатление, что нас ведут к определенному месту.
– Еще что-нибудь? – Я уже понял, что бешеных крыс загнали в лабиринт, из которого только один выход – тот, что ведет в пропасть.
– П-перевал. – От страха гоблин начал заикаться.
– Какой?
– С-стервятника, к-конечно. Очень скоро мы выйдем из леса и п-пройдем по краю обрыва.
– Глубокого?
– Д-Да.
– Но мы в любом случае идем туда. К чему глупые игры с окружением? – вступил в разговор молчавший до сих пор Валд.
– Для подстраховки. Чтобы отряд не отклонился в сторону и не повернул назад, – пробормотал я, размышляя о том, что, кроме меня и Фасы, никто не знал о целях экспедиции, засланной в тыл противника.
И раз нас вычислили так быстро, значит, богиня Хаоса решила отказаться от первоначального замысла, а заодно избавиться от ненужных более пешек. Хотя для чего ей понадобилось использовать настолько сложную комбинацию с деревьями? Ведь намного проще послать гольстерров, решив проблему меньше чем за минуту.
Странный каприз сиятельной особы был лишен всякого смысла. Нет. Определенно, Фаса не станет размениваться на «детские игры» с деревьями. Значит, в игру вмешалась некая третья сила.
– А…
– Позже, – бросил я через плечо, направляясь к Динксу.
Я не знал, насколько он сильный маг. Среди расы воинственных имуров маги вообще встречались крайне редко. Но сейчас мой заклятый враг оказался единственным, кто мог ответить хотя бы на часть вопросов.
На пространные объяснения и хождение вокруг да около не осталось времени. Поэтому я начал сразу с главного:
– Мне необходима твоя помощь.
– Вот как? – Его притворное удивление выглядело на редкость неестественно. – И зачем же скромный имур понадобился могущественному предводителю?
Я собрался ответить что-нибудь резкое, но осекся на полуслове. К чему унижаться перед высокомерным ничтожеством? Что бы он ни сказал – выхода нет. Крысы добегут до конца лабиринта и свалятся в пропасть. Можно постараться найти выход из ловушки ради Свена и Карта – моих соплеменников. Хотя какая разница, умрем мы на день раньше или на день позже? Ведь в любом случае кровавая развязка неизбежна.
– Ничего. Могущественному предводителю от тебя ничего не нужно, – равнодушно пожал я плечами и, повернувшись спиной к магу, сказал так, чтобы услышали все: – Привал окончен. Поднимаемся и идем дальше!
Конечно, имур заметил резкую перемену в моем настроении, однако не придал ей значения. Потеря осколка души ослепляет. Первое время не можешь думать ни о чем ином, кроме утраты. К несчастью, я испытал это гадкое чувство на собственной шкуре, поэтому знаю, о чем говорю. Затем тревога и раздражение проходят, а жизнь возвращается в привычную колею.
Вот только у Динкса нет времени. Тот, кто в глубине души считает себя умным и сильным имуром, на самом деле глупая крыса, бегущая по лабиринту.
Пусть «веселится», пока может. Отныне я не пошевелю пальцем, чтобы помешать ему встретиться с неизбежным.
Крыса – должна – умереть.
Все остальное не важно.
Глава 3
Небо затянуло беспросветной пеленой туч, не переставая моросил дождь. Смеркалось. Двое путников, закутанных в плащи, брели по обочине тракта. И без того плохая дорога вконец размокла, превратившись в огромную грязную лужу. Чтобы не вязнуть в чавкающей под ногами жиже, быстрее и проще идти по самому краю. А еще лучше сидеть у камина, курить трубку, рассеянно слушать разноголосый гомон потрескивающих в камине дров, созерцая огонь. В такую погоду даже разбойники предпочитали оставаться дома, что уж говорить о простых людях.
Но эти двое были людьми лишь отчасти и потому не обращали внимания на дождь. Этан, мятежный сын Хаоса, бросивший вызов родителям ради завоевания трона, отказался от божественной сущности, став смертным без души и сердца. А его спутник, несмотря на видимое сходство с человеком, оставался файтом[2] – удивительным созданием, безгранично преданным своему господину.
2
Файт – заколдованное существо, в прошлом – человек или демон, который навлек на себя гнев богов, из-за чего лишился памяти и попал в абсолютную зависимость от хозяина.