Правда, в отличие от других файтов Мелиус имел слабые стороны. В целях безопасности Этан заблаговременно совместил «истинное» тело слуги с новой оболочкой. В результате ищейки Хаоса не смогли взять след беглецов. Ренегаты оказались слишком умными, чтобы оставить охотникам даже слабую зацепку, не говоря о чем-то более весомом.
Но ради скрытности пришлось пожертвовать защитой. Файт стал уязвимым для простого оружия, хотя и не потерял остальных способностей. Он по-прежнему мог изменять внешний облик, без особого труда принимая любую форму, а также владел искусством телепортации.
Не будь в природе этого существа изначально заложена фанатичная преданность хозяину, столь могущественный слуга вполне мог уйти «в свободное плавание», бросив своего господина.
Бывшего бога.
Человека без души и сердца.
Безумца, посягнувшего на родительский трон.
Но Мелиус никогда не предаст хозяина. Словно преданный пес, он последует за Этаном даже на край света. Обочина размокшего от грязи тракта или натертый до блеска паркет королевского дворца – безразлично. Главное – оставаться рядом.
Помогать. Служить. Обожать. Вот основное предназначение файта. Его первейший долг и обязанность. То, без чего его жизнь лишена смысла.
А жизнь без смысла – ничто. Вязкая бессмысленная пустота серого дня. Погасшее солнце. И дождь…
Проклятый нескончаемый дождь…
Который ближе к ночи только усилился. Плащи окончательно вымокли и отяжелели. Дорога превратилась в отвратительное размокшее месиво. А и без того медленное продвижение вперед превратилось в некое подобие черепашьего забега.
Для сына богини не составляло труда мгновенно очутиться в любой точке мира. Но любое магическое заклинание оставляет след – едва заметную нить, благодаря которой можно найти беглецов. Нет смысла рисковать понапрасну. Тем более когда заветная цель совсем рядом. Лучше промокнуть до нитки, чем потерять все.
По замыслу Этана ближе к вечеру они должны были оказаться в небольшом прибрежном городке Тубле, где можно было сменить лошадей, чтобы отправиться дальше. Жаль, что погода расстроила планы мятежников, а на перевалочном пункте не оказалось свежей замены.
В этих краях дождь может лить несколько дней подряд. Чтобы продвинуться как можно дальше, пока дороги не превратились в непроходимую грязь, путешественники наскоро перекусили и отправились в путь.
Бешеная скачка продолжалась до тех пор, пока вконец обессилевшие лошади не пали одна за другой. Несчастные животные не выдержали изнуряющей гонки. Если бы не проклятый дождь, они могли бы продержаться дольше. Впрочем, теперь это уже не имело значения.
Последние три часа файт и хозяин больше месили грязь, чем шли. Отступник, лишившийся божественного статуса, и его верный слуга, как все смертные, нуждались в отдыхе. Правда, в отличие от обычных людей они могли продолжительное время обходиться без пищи и сна. Но ненастную ночь лучше провести под крышей, чем в лесу. Обильный ужин, сухая постель и крепкий сон помогут восстановить силы. Затем еще сутки или двое в пути – и они достигнут цели путешествия. Заранее выбранное место, почти идеальное убежище.
Почти.
Но стопроцентной гарантии безопасности нет даже там.
Этан понимал: обладание артефактом – только первый шаг навстречу победе. Нужно еще сбить гончих со следа. Спрятаться так, чтобы их не смогли найти лучшие ищейки Хаоса, не говоря уже о простых охотниках за головами.
Забиться в нору и выждать столько времени, сколько потребуется для подготовки. А когда не останется и капли сомнений – нанести единственный точно выверенный смертельный удар. Никаких вызовов на дуэль и показного уважения к противнику. Благородные жесты могут себе позволить только безумцы. Когда наступает момент истины, правила отменяются. Голос крови становится пустым звуком, а выигрывает тот, кто остался в живых.
Не важно, какими путями добыта победа. Впоследствии историю можно будет с легкостью переписать. Изобразив коварный удар в спину честным поединком. Или пойти еще дальше, превратив обычное убийство в великую битву. Эпическое сражение, воспетое бардами.
Время – не только лучший лекарь душевных ран, оно еще и великий обманщик. Художник, искусно скрывающий истину за броско намалеванным фасадом примитивных декораций. Его мастерство совершенно. Даже самая умная и взыскательная публика не в состоянии отличить правду от вымысла. Неуловимый росчерк пера – и вот уже история превращается в красивую картину. А то, что полотно написано кровью, никого не смущает. Истинным талантам прощают любые причуды.
В конечном итоге противостояние богов превратится в легенду. Красивую сказку со счастливым концом. Ведь победит самый достойный и лучший. Молодая кровь принесет в загнивающий мир свежую струю. И на поблекшем от времени полотне взорвутся фонтаном брызг ослепительно яркие краски…
Разумеется, Фаса и Алт бросят лучшие силы на поиск мятежного сына. Предпримут все возможное, чтобы вернуть украденную реликвию. Кому, как не им, знать, что Амфора – главный козырь в борьбе за трон Хаоса. Оставить ее в руках противника означает заведомо проиграть.
Лорды ошибаются только в одном. Тот, кто обращает внимание на детали, может упустить из виду самое главное.
– Они в любом случае проиграют.– Этану не нужно было говорить вслух, чтобы файт его услышал.
Мелиус способен воспринимать мысли господина, когда тот открывает свое сознание.
– Да, они проиграют. – В ответе слуги не было и капли сомнений.
Чем бы ни закончился мятеж – победой или поражением восставших, – мир не останется прежним. Можно сделать вид, что ничего не случилось, что все вернулось на круги своя. Но рано или поздно гнилая плотина прорвется, а свежая кровь оросит горячий песок, превратив безжизненную пустыню в плодородную пашню.
Жизнь – непрестанное движение вперед. Те, кто не в силах смириться с подобной мыслью, обречены изначально. Их неизбежный конец – всего лишь вопрос времени. Времени – гениальнейшего из художников, для которого нет и не может быть ничего невозможного.
Глава 4
Через полчаса мы достигли конечной цели путешествия. Пропасть, напоминающая пасть огромного ненасытного чудовища, терпеливо дожидалась законной добычи. По бокам, в почетном карауле, возвышались вековые гиганты. Отступать и бежать некуда. Хитроумная ловушка захлопнулась, а кто и зачем ее поставил, уже не имело значения. Осталось только выяснить, насколько долго продлится агония. После чего – встретить последний рассвет в своей жизни.
Когда бессилен что-либо изменить, время тянется невыносимо медленно, превращая ожидание в изощренную пытку. Безжалостная живая стена надвигалась почти незаметно. Десяти минут хватило, чтобы измерить скорость, приблизительно рассчитав, когда деревья-убийцы достигнут края пропасти. Судя по всему, в нашем распоряжении осталось от силы два часа.
За это время утанги могут срубить сто или даже тысячу деревьев, но уничтожить весь лес невозможно. Место поваленных исполинов займут другие. Равнодушные жернова мельницы измельчат зерно в пыль – и все кончится. Бывают сражения, где изначально противник настолько силен, что ясно, кто победит. Это был именно тот случай.
Не знаю, имела ли Фаса представление, в каком положении оказались ее преданные вассалы. Но больше чем уверен: в любом случае она не пошевелит пальцем, чтобы помочь нам. Зачем спасать тех, кто с самого начала обречен? Ответ очевиден – в этом нет ни малейшего смысла.
– М-мой п-повелитель. – Перед лицом неминуемой смерти Кламст осмелел настолько, что рискнул побеспокоить задумавшегося командира. – П-площ-щадка… З-здесь б-безопасно. Мы м-можем п-попытаться п-поджечь деревья.
Утренний туман стелился над пропастью изысканным белоснежным покрывалом. Светлеющее на востоке небо предвещало скорое появление солнца. Меньше всего мне хотелось вступать в разговор с гоблином. Хотя не исключено, что Кламст выражал мнение большинства. Поэтому я счел за лучшее объясниться сразу.