— А как сюда попала Мария?
— У Муна слабость к бабам…
— Ты хочешь сказать, что Мария Венклова пошла с Муном… в смысле ты разве не заметил, что она очень красивая женщина? А он толстый урод.
— А, чего в мире только не бывает. Если Муна побрить, хорошенько помыть, одеть да еще набить карманы деньгами, ты представить себе не можешь, как это его изменит. Не хочу сказать, что они все зарятся только на деньги, но если удачно выбрать бар, найти подходящую девицу, можно гарантировать, что она с радостью согласится.
— Радости на ее лице я сегодня не заметил, верно?
— Да уж. Просто все пошло наперекосяк. Случилось то, чего не должно было случиться.
— Все было подстроено. Скажи, ты пообещал отдать Марию за деньги, полученные путем шантажа?
— Шантаж… дело никогда не должно было зайти так далеко.
— Шантажировать Говарда придумал Брэди.
— Правильно. Думаю, он придумал это вместе с Муном. Я им говорил — не надо этого делать, власть как раз и заключается в том, чтобы не угрожать. Нужно придерживать то, что у тебя есть, на всякий случай. Но когда Рейлли услышали о шантаже Шейна Говарда, так оживились, как будто все их Рождества наступили сразу: ты понимаешь — они могли трахать богатеньких телок до скончания века. И Мун пошел у них на поводу, послал Говарду записку, но не назвал места, где должна состояться передача денег.
— Зато он время назвал: полдень четверга. Что он собирался делать?
— Он только решал. Он придерживал Рейлли, потому что они влезли в этот порнобизнес самостоятельно; они хотели делать грязные фильмы, а Мун морочил им голову, пытался отвлечь…
— Использовал Марию в качестве наживки.
— Да.
— Марию, которую он удерживал насильно. Кстати, где она находилась — в доме в Ханипарке ее не было, — здесь?
— Она не была сексуальной рабыней.
— А порнофильмы?
— Она согласилась. Я могу знать только то, что рассказала мне сама Мария. Я не уверен.
— Она была здесь, вчера вечером ты ее отсюда вывез и повез в горы…
— Даррен Рейлли не хотел отказываться от шантажа, он послал свое собственное требование, сказал об этом Муну. Еще добавил, что разделит с ним деньги пополам или отдаст все, если он вернет ему Марию и не будет задавать вопросов. Я хотел, чтобы Мун вытащил их на улицу и устроил наезд, мотоциклист или что-нибудь еще, трах — и все дела. Но он отказался, сказал, что слишком рискованно, много утечек информации. Но он хотел, чтобы я тоже поехал, чтобы произвести на Рейлли впечатление, так он сказал, заставить их расслабиться, подумать, что они стали выше рангом.
— А Мария… неудивительно, что она была так напугана. Ты сказал ей, что она должна делать?
— Вот из-за этого я очень сильно волновался — боялся, что она попадет под пулю, если Рейлли начнут стрелять. Мун сказал, что именно по этой причине он взял автомат — чтобы у них не осталось времени подумать.
— Значит, ты беспокоился только о Марии?
— Я просто рассказываю тебе, что произошло. Понимаешь, такая сложилась долбаная ситуация: ты внезапно оказываешься в центре событий, Дэвид Брэди покойник, жена Говарда тоже, все эта чехарда. С Рейлли нужно было разделаться, и это должно послужить уроком: не позволяй неподходящим людям в чем-то участвовать. Мне это не нужно. Я публичная фигура, градостроитель и бизнесмен.
— Если так, тебе не помешало бы перестать иметь дело с такими, как Шон Мун. Которому, кстати, может понадобиться небольшое путешествие в больницу. Ему стоит позаботиться о своей ране на голове.
Тейлор внезапно пришел в большое возбуждение, весь вечер он был куда спокойнее.
— Пошла она, эта больница, чтоб они пропали со своими четырех-, пяти- и десятичасовыми ожиданиями. Проклятое правительство! Ты знаешь, в чем главная проблема? Не важно, кто ты такой, не важно, что ты можешь заплатить, но если ты попал в катастрофу, то должен обязательно идти в приемный покой больницы, сидеть там вместе со всеми бродягами, прокаженными и отребьем, у которых нет ничего за душой. Разве это справедливо? У тебя есть наличные, и ты не можешь избавиться от стояния в этой мерзкой очереди!
Свет люстры у нас над головой придавал его прическе скульптурный, искусственный вид, делал ее похожей на парик, и создавалось впечатление, что он элегантный призрак, который когда-то гордо гулял по Фитцуильям-сквер. Я встал и взглянул на Томми; он поморщился — видно, все еще испытывал стыд. Я ему подмигнул, затем снова повернулся к Броку Тейлору:
— Это твои машины? В гараже в Вудпарке и в других местах по городу? Ворованные машины, предназначенные для не слишком придирчивых покупателей?
Тейлор ухмыльнулся, как будто я затронул одно из его хулиганских, но очень дорогих сердцу пристрастий.
— Это Томми тебе сказал, так? Слышал об этом. Я знал, что он меня помнит. Отсюда я знал и тебя, Эдвард Лоу. Я ведь работал на твоего папочку, в том гараже между Вудпарком и Сифилдом. Много лет назад. Вместе с этим придурком, когда его выперли из школы. Разве он тебе не рассказывал?
— Такты, значит, оттуда, Брок? Из Вудпарка?
— Не-а. Блессингтон-стрит. Я парень с северной стороны. Удалось немного подняться, верно? — И он с сияющей улыбкой оглядел роскошную, элегантную, принадлежавшую ему комнату.
Я помедлил в дверях.
— Эйлин Кейси. Тебе что-нибудь говорит это имя?
— Нет. А должно?
— Тогда Эйлин Дантон.
Он покачал большой головой.
— Но ты ведь ездишь на мотоцикле, так?
— «Нортон коммандо», — встрял Томми.
— Хорошо звучит, верно? — Брок снова рассмеялся предназначенным для регби-клуба смехом. — «Нортон коммандо», точно. Пересекал страну за двадцать минут туда-обратно. Хорошие были деньки, ребятки, счастливые.
Прежде чем покинуть дом, я велел Томми положить пистолет в пакет с деньгами. Мы не разговаривали, пока не оказались на Стивенс-Грин. Тогда он сказал:
— Я не знал, честно, что ее заставляли, клянусь, Эд. И я сам ею не пользовался.
— Ладно, — сказал я. Его лицо выглядело так, будто он нарвался на несколько ударов. Я пытался придумать, что сказать, чтобы он перестал так переживать, но ничего не приходило в голову. Вместо этого я решил дать ему поручение.
— Мне нужна моя машина, — сказал я.
— Без проблем, — ответил Томми. — А что будем делать с деньгами? Мне отвезти их мистеру Г.?
— Нет, просто брось в багажник. Вокруг его дома пресса расположилась лагерем. Но возьми такси. Ты же не хочешь, чтобы тебя поймали с автоматом?
— А ты куда?
— Позвони мне, когда будешь ехать, я тебе скажу.
Томми легко прикоснулся к моему плечу, затем повернулся и ушел.
ГЛАВА 16
Найти кого-нибудь, у кого имелись комнаты в колледже Тринити, оказалось совсем не трудно. На каждой двери висели таблички с именами. И я довольно быстро нашел Джонатана О'Коннора, потому что он жил в одном из первых зданий с правой стороны Фронт-сквер, а я именно там начал свои поиски. Мне пришлось жать на звонок некоторое время, чтобы убедить его впустить меня, но это тоже произошло довольно быстро. Примерно через десять минут он с грохотом спустился по лестнице и открыл дверь.
— Что вам надо? — спросил он, пытаясь преградить мне путь.
— Я хочу поговорить с тобой, Джонни. Задать еще несколько вопросов.
— Вы можете сказать все, что хотите, здесь. Я в данный момент очень занят. Мне нужно закончить сочинение.
Пара студенток вошла через ворота и двинулась в нашем направлении.
— Ладно, — сказал я значительно громче. — Я хотел спросить тебя насчет проституток, с которыми ты вместе фотографировался и снимался в фильмах, и не боялся ли ты, что их заставляли трахаться с тобой перед камерой силой; иными словами, их насиловали.
Джонатан в шоке посмотрел на меня, затем на приближающихся девушек, отступил и сказал:
— Пошли. Второй этаж.