- Скажи, что ты знаешь про бордели Междумирья?
Я вскочил.
- Нет!
Он снова потянулся и поймал меня за руку.
- Элвин, пожалуйста. Сядь и выслушай. Здесь нет рабства. Каждый волен делать всё, что он хочет.
- Даже продавать себя? – Ярость вернулась. – Нил, пожалуйста, хватит…
Нил сделал вид, что не услышал.
- Ты никогда не встречал людей, которым это нравится?
Перед моим мысленным взором встала Шериада – как она улыбалась на приёме после выставки Тины. Развратно. Влекуще.
- В Междумирье никто никого не принуждает. Всё происходит только с взаимного согласия. Здесь подобное принуждение – преступление…
- Я знаю!
Нил тоже поднялся.
- Помнишь, что нам говорил учитель Байен? Страх побеждают только встретившись с ним лицом к лицу. Считай местный бордель просто местом для знакомств и… эм… приятного времяпрепровождения. Элвин?
Он был прав. Сто раз прав – и я знал про нуклийскую мораль: или завоюй, или отступись. В насилии нет победы, нет чести. Да, извращённая добродетель в этом мире всё-таки была.
- Я…
Мне страшно.
- Я буду рядом, - пообещал Нил. – Поверь, моя физиономия отпугнёт от тебя большинство девушек.
Вот теперь я действительно шагнул в пропасть – когда принял его руку.
- Глупости. Я… Я знаю девушек, сейчас ты наверняка популярен.
Нил как-то странно улыбнулся, но ничего не сказал.
Каждый спутник на Острове хотя бы раз, но бывал в борделе. Мы проходим там практику – если это можно так назвать. Невинность у мужчины – госпожи это не любят. Им хочется видеть рядом умелого любовника, который сам проявляет инициативу, а госпоже только и остаётся, что лежать как бревно и стонать от удовольствия… Простите, я забылся. Возможно, кто-то из «брёвен» это сейчас читает. Я никого не хотел обидеть, просто… Эта злость, ярость во мне – они не уходят со временем. Только злостью я и могу победить память об унижениях – я знаю, это делает меня слабым, так что… Думаю, это достаточное извинение с моей стороны – показать вам мою слабость. Не так ли?
Бордели на Острове делятся на три категории – шикарные дома удовольствий, настоящие дворцы наслаждения, куда заглядывают аристократы, преимущественно мужчины. Это первая категория. Вторая – для торговцев среднего класса. Часто они маскируются под рестораны, поэтому я долго не мог привыкнуть, что в Междумирье подобного контекста нет, что ресторан – это наслаждение кулинарное, а не… Вы понимаете.
И, конечно, третья – притоны для бедняков. Подхватить там заразу раз плюнуть. Спутников обязательно туда возят, прежде чем продать. Нет, не для работы – посмотреть. «Вот, что будет с вами, если вы не угодите хозяйке».
Мы все знаем: когда ты перестанешь быть молодым и желанным, если повезёт, ты окажешься в ресторане… Понятно кем. И будешь опускаться всё ниже и ниже, пока не пройдёшь весь путь до участи шлюхи, больной сифилисом.
Многие кончают жизнь самоубийством. Что делать? Деньги семье ты уже не приносишь… Зачем так жить?
Неудивительно, что борделей мы боимся, как огня. Вдобавок та самая практика (конечно, в шикарном доме удовольствий), где нам показывают всю мерзкую изнанку этой работы, навсегда отбивает охоту в подобных заведениях бывать, даже клиентом.
Действительно, лучше умереть.
Поэтому если бы не Нил, я ни за что бы сюда не сунулся. Мне и так плохо стало при одном взгляде на роскошный дворец, ярко освещённый волшебными фонарями. Лицо снова обжёг ледяной ветер, а кончики пальцев защипало от мороза.
- Всё хорошо, - сказал Нил, обняв меня за плечи.
«Нет. Нет, не всё хорошо, - думал я. – Не надо. Не заставляй меня это делать. Пожалуйста!»
Маг в Арлиссе не имеет права умолять даже близкого друга. Маг должен быть сильным – и я сцепил зубы, заставляя себя идти дальше, продираясь сквозь ветер, как сквозь метель.
Нил остановился у входа и смотрел на меня.
Теперь уже я повторил:
- В-всё хор-рошо. – Мои зубы стучали от холода.
Нил кивнул и вытащил из кармана простой серебряный браслет – тонкий, без украшений или чеканки.
- Надень.
- Чт-то эт-то?
- Эмпатиат. Артефакт, позволяющий чувствовать эмоции других. Ты же слышал про эмпатов, Элвин?
Конечно – большинство целителей были эмпатами. Говорили, первый месяц в Арлиссе их специально учат защите – как не утонуть в чужих чувствах, не захлебнуться от чужой боли.
Дрожа от холода, я смотрел на браслет. Зачем он мне? Своих страхов мне вполне хватает.
- Ты не веришь, что вокруг никто никого не принуждает, - сказал Нил, поймав мой взгляд. – С этой безделицей ты будешь слышать чувства других и убедишься, что я не лгу. Только слышать – и то лишь когда захочешь. Не волнуйся, эмпатиат абсолютно безопасен.